Боно. Удивительная история спасенного кота, вдохновившего общество - стр. 8

– Но это же самый большой город в мире.

– Это просто лозунг, который ньюйоркцы выдумали, чтобы не признаваться себе, что живут в самой большой адской дыре в мире, – сказал он. – Как бы то ни было, держись подальше от желтых такси. Их водители убивают людей.

Сила его реакции удивила меня.

– А ты случайно не завидуешь мне? – спросила я.

– Как я могу? Я предпочитаю оставаться в том месте, где попрошайки не носят с собой оружия.

– А что, в Нью-Йорке попрошайки вооружены?

– Как бы то ни было, что же ты делаешь, оставляя своего роскошного мужа одного?

Грег всегда был влюблен в Филиппа.

– Пахнет разводом или мне кажется? – с надеждой добавил он.

У меня не было ответа ни на один его вопрос. Все, что я знала, – это что у меня болит колено и обострился шейный остеохондроз. С тех пор как дети покинули дом, мне уже не нужно было тщательно следить за ними.

Мой сын Роб и его жена Шантель были по уши в ремонте, в своей работе и в своих обожаемых дочерях. В роли бабушки я была верхом безответственности, судя по пустым стульям на дне бабушки в садике Энни и Стеллы. Все другие бабушки, приковылявшие на своих ходунках, воздержались бы от расспросов, почему меня нет, только если бы узнали, что я оказалась на кладбище по ускоренной программе. Наша младшая дочь, Кэт, обладала иммунитетом ко всем моим действиям. Она училась в колледже, жила не с нами, а в параллельной вселенной, где одеваются в эльфов и борются с орками в парке возле университета. Оставался только один человек, кому нужно было сообщить эту новость.

Наша старшая дочь Лидия казалась удивленной, когда я позвонила ей днем и предложила прогуляться по Виктория Гарденс, парку ниже по нашей улице, где люди выгуливают собак.

Наблюдая за мужчиной, бросающим мяч своей овчарке, страдающей от артрита, я боролась с желанием сказать ей, насколько симпатичнее она стала выглядеть, когда перестала брить голову, и как я рада, что она стала светской буддисткой и решилась попробовать быстрые свидания, чтобы найти себе молодого человека. Делить комнату с хипстерами ей явно шло.

– Как Рамон? – спросила я.

Она ответила сухим покашливанием. Но я, как мать, успела заметить, как она сжала руки в кулаки. Но ей не нужно было защищаться от меня. Я, в принципе, не собиралась предлагать ей организовать пикник или погуглить платье для невесты. То есть мне очень нравился Рамон. Наполовину шриланкиец, выращенный в католичестве, он обладал фантастическим чувством юмора, идеально контрастирующим с ее серьезностью.

– Хорошо, – ответила она, провожая взглядом скейтбордиста, едущего к выходу из парка поодаль от нас.

Мы обе еще не оправились от ударов, которые нанесла нам судьба в период моей мучительной борьбы с раком груди. Меня больно ранило и привело в ярость ее решение ехать на Шри-Ланку, чтобы стать буддийской монахиней, вместо того чтобы остаться дома и морально поддерживать меня при мастэктомии. В свою очередь, для нее стало непонятным и обидным мое непонимание ее потребности в духовном росте.

Поэтому, хоть наши взаимоотношения и наладились после ее возвращения в Австралию для изучения психологии, мы все еще общались на некотором расстоянии, как коты, встретившиеся на узкой тропинке.

Мы отыскали скамейку под деревом и устроились в тени деревьев.

– Я собираюсь в Нью-Йорк. – Это утверждение прозвучало неуклюже и странно шокирующе.