Большой весельчак - стр. 19

– Да, – Аня кивнула и взяла с тарелки последний бутерброд.

– Так вот, – продолжил Андрей, – этот юный беглец самозабвенно валялся в снегу и радовался собачьей жизни. Его радость умиляла, но мне-то надо на собеседование.

Я позвал пса к себе, а он и не думал меня слушать. Подойти к нему и взять за ошейник тоже не получилось – мерзавец не подпускал меня ближе десятка шагов. Я звал, подманивал, пытался догнать, делал вид, что ухожу, – все напрасно.

Примерно через час охоты на пса я готов был сдаться, но не мог же я его бросить на улице. И, стиснув зубы, я продолжил гоняться за этим Мишей, будь он неладен. Несколько раз мне пытались помочь прохожие, и в какой-то момент нас стало пятеро, а все происходящее было похоже на облаву.

В Петербурге рассвело. В мои охотничьи угодья – по-другому я этот пустырь уже не мог называть – стали приходить владельцы нормальных собак.

Какая-то собачница дала мне пакет сухарей, чтобы приманить этого засранца.

Пса сухари заинтересовали, но ел он их исключительно на расстоянии. Никакие уговоры не убедили его подойти и взять сухарь с ладони. Замерзнув и отчаявшись, я оперся на покосившуюся яблоню и сам принялся грызть сухари, надеясь на чудо.

И чудо произошло. У меня созрел гениальный план.

Я влез на яблоню и, разламывая сухари на более мелкие кусочки, стал бросать их псу. Сначала зашвырнул далеко, затем ближе и ближе. Несколько раз пес был почти подо мной, но, как назло, именно в этот момент появлялись новые собачники, и моя добыча, забыв про вкуснейшие сухари, бросалась играть с их питомцами. Я не знаю, что именно думали эти собачники, когда с корявой яблони на них истошно орал лысый мужик в пальто, но уходили они достаточно быстро.