Большой риф - стр. 40

Нечего бояться. Она в номере Мэта. В окно струится водянистый солнечный свет. Она в безопасности. Он в безопасности… Но где же он?

Неужели Мэту сообщили о смерти Бака и он вернулся в больницу без нее? Нет-нет. Это не дождь шелестит за окном, а льется вода в душе.

Тейт вздохнула с облегчением: как хорошо, что Мэтью не был свидетелем ее паники. Ему и без этого тяжело. Она будет смелой и сильной, она будет ему опорой…

Когда Мэт вышел из ванной комнаты, с влажными волосами, с голой грудью и в незастегнутых джинсах, улыбка замерла на губах Тейт, сердце дрогнуло.

– Ты проснулась. – Мэт попытался не думать о том, как соблазнительно она выглядит. – Я думал, ты еще поспишь.

– Нет, все нормально. – Ей вдруг стало неловко, и она облизнула губы. – Дождь кончился.

– Я заметил. – А еще он заметил, какими огромными и настороженными стали ее глаза. – Я возвращаюсь в больницу.

– Мы возвращаемся в больницу, – поправила Тейт. – Я только приму душ и переоденусь. – Она соскочила с постели, схватила с комода свой ключ. – Мама сказала, что рядом с отелем есть кафе. Встретимся там через десять минут.

– Тейт.

Она остановилась у двери, обернулась. Но что он мог сказать ей?

– Нет, ничего. Встречаемся через десять минут.

Спустя полчаса они уже были в больнице. Увидев их, Рэй и Мариан поднялись с банкетки, стоявшей у двери в палату интенсивной терапии.

Мэта всегда удивляло, что в любых обстоятельствах Бомонты были аккуратно одеты и тщательно причесаны. Теперь их одежда была измятой, а щеки и подбородок Рэя покрывала щетина. За все недели, что они работали вместе, Мэт никогда не видел Рэя небритым и сейчас, сам не зная почему, сосредоточился на этом крохотном факте – Рэй не побрился… а Мариан не причесалась.

– Персонал не очень разговорчив, – начал Рэй. – Нам только сказали, что Бак провел беспокойную ночь.

– Каждый час нас на несколько минут впускали в палату. – Мариан сжала руку Мэта. – Ты отдохнул, милый?

– Да. – Мэт откашлялся. – Я хочу сказать, как благодарен вам за…

– Не смей оскорблять нас, Мэтью Лэситер, – возмутилась Мариан. – Можешь говорить таким тоном с чужими людьми, но не с друзьями, которые тебя любят.

Никому никогда не удавалось так пристыдить и так тронуть его одновременно.

– Я имел в виду, что рад видеть вас здесь.

– Мне кажется, Бак выглядит получше. Порозовел немного. – Рэй обнял жену. – Правда, Мариан?

– Да. И медсестра сказала, что скоро его посмотрит доктор Фардж.

– Мама, мы с Мэтью вас сменим. Я хочу, чтобы вы позавтракали и поспали.

Рэй вгляделся в лицо дочери и кивнул.

– Хорошо. Позвоните в отель, если будут какие-то новости. Если нет, мы вернемся к полудню.

Когда родители ушли, Тейт взяла Мэта за руку.

– Пойдем к Баку.

Может, он действительно немного порозовел, думал Мэтью, стоя у дядиной кровати. Лицо осунувшееся, но ужасающая серость с него исчезла.

– Его шансы увеличиваются с каждым часом, – напомнила Тейт. – Он выдержал операцию и пережил ночь.

– Он крепкий. Видишь этот шрам? – Мэтью провел кончиком пальца по неровному шраму на правом предплечье Бака. – Барракуда. Юкатан. Бак поднялся в лодку и сам заштопал рану. А через час вернулся. У него еще есть отметина на бедре…

– Мэтью… Мэтью, он сжал мою руку.

– Что?!

– Он сжал мою руку. Смотри, кажется, он приходит в себя. Поговори с ним.