Больше (не) твоя - стр. 10

 Глафира Николаевна качает головой и спрашивает:

– Завтракать будешь?

– Кофе выпью.

– Там омлет остался, могу разогреть.

– Угу, спасибо.

 Глаша уходит, а я быстро привожу себя в порядок и вскоре спускаюсь на первый этаж. В доме тихо, Глаша говорит, что все ушли. Куда и зачем – не сообщили.

 Разогретый омлет запиваю сладким, чёрным кофе. Порция больше, чем я привыкла, но я съедаю все быстро и уже поднимаюсь из-за стола.

– Ты куда-то торопишься? – фыркает Глаша.

– Да, у меня дела, – выходя с кухни, бросаю я.

 Но Глаша не унимается и догоняет меня в гостиной:

– А ты далеко?

– Мне надо в зоомагазин, – отвечаю и, доставая телефон из кармана, хочу заказать такси.

– Так давай тебя наш водитель свозит. А то чего он в саду прохлаждается.

– Водитель? – хмурюсь. – Ну ладно, зови. Заодно поможет террариум из магазина до машины донести.

– Что донести?

– Домик для Люцифера.

– Господи, за что ты его так назвала? – смеётся Глафира Николаевна и идёт к стеклянной стене, выходит на улицу и зовёт командным голосом:

– Ншан!

 А пока этот Ншан к нам идёт, Глаша рассказывпет:

– Парень этот, какой-то дальний родственник хозяина. Приехал пару лет назад учиться. В гостевом домике живёт, ну и водителем у нас подрабатывает. Гаяне вот только его не особо жалует, он не её родня, а по матери Вагнера Самвеловича. У парня руки золотые – видишь мебель? Ншан собрал. И ножки у столика подправил.

– Красота, – хмыкаю я.

 Что ж, возможно мы с этим дальним родственником даже подружимся.

6. Глава 6

 Наконец Ншан заходит в дом. Парню лет двадцать пять на вид, чернявенький, немного лопоухий и губастенький. Но все это ему идёт, в целом выглядит мило.

 Глаша ему меня представляет и велит довести куда надо и обратно в целости и сохранности.

 Мы молча покидаем резиденцию Севоян. Во дворе садимся в импортную тачку, новую, я её раньше не видела.

 Прошу отвести меня в центр города в торговый центр. Я смотрела в интернете, там есть магазин в котором есть все необходимое для Люцика.

 Едем молча. Ншан периодически на меня косится. Не знаю, в курсе он был про меня или нет. Но смотрит с любопытством.

 До города добирается быстро. И вдруг, почти возле самого торгового центра, нас подрезает машина, и тут же, на светофоре, мы становимся с ней рядом.

– Смотри куда прешь, козёл! – рявкает мой водитель в окно, причём на армянском языке. Тот, кому это адресовано, тоже рявкает, и тоже на армянском, вперемешку с русским, чистым и отборным матом. Слава богу перепалка остаётся только словестной и после светофора наши пути расходятся.

– Согласна, козёл ещё тот, – лукаво произношу, – понакупают себе прав...

 Надо видеть лицо парня с которым он на меня поворачивается. Во взгляде удивление переходящее в восхищение. И все оттого что я произнесла пару фраз на его родном языке.

 Мне с детства легко давались языки. Английский в школе, со второго класса, французский с пятого. Я была лучшей в классе, запоминала все на лету.

 Потом я самостоятельно выучила испанский. Мне он дико нравился. Ну и армянский мне поддался. Но его я выучила больше из вредности. Меня раздражало, что отчим со своими многочисленными родственниками разговаривал дома на этом, его родном языке, а я не понимала. 

 Зато я никогда не забуду как на меня посмотрела Гаяне, когда я ответила ей на армянском. Мне удавалось довольно долго скрывать новые знания, но в тот раз я не сдержалась. Гаяне обозвала меня перед отцом неряшливой, невоспитанной и ещё чужой. Я всегда такой для неё была, как бы не старалась. А ответив тогда ей, я попросту стараться перестала. Потому что она меня просто не любила. Я, действительно, для неё была чужой. Так и зачем тогда стараться и делать то, что не нравится?