Больше чем Жизнь - стр. 6
Я подумала, будь, что будет, потягаемся «интеллектами». И в одну из прогулок, когда он, опустив свою огромную голову вниз, и, глядя на меня исподлобья, дергая и кусая повод, отказывался идти домой, я с разбегу просто сбила его с ног и улеглась на нем. Мое тело было чуть больше, чем его, и то, за счет длины ног. По весу я, конечно, превосходила раза в три. Он начал рычать и отчаянно пытался освободиться. Кинолог, специалист по этой породе, с которой мы переписывались, меня предупреждала о таких «замашках» и научила, как нужно поступать в таких случаях.
Я лежала на нем до тех пор, пока он не перестал двигаться, и тихонько заскулил. Победа была за мной. Мы встали, и он послушно пошел рядом домой. Среднеазиаты – стайная порода, и каждый молодой самец всегда будет пытаться оспорить преимущество, желая занять место вожака стаи. Это и продемонстрировал мне мой Акгуш. Так было несколько раз, пока он раз и навсегда не признал меня этим самым «вожаком стаи».
Эта история вспомнилась потому, что тогда мы хотели взять ему «подругу». Я даже придумала для нее имя – Ия. Понимаете, к чему я клоню? Ия, Лея, Квантемия, в итоге – МИЯ. Думаю это мое настоящее имя на высшем уровне игры, мое Звездное имя. И, поскольку оно мне очень резонирует, я воспользуюсь подсказкой посланницы моего Духа, и возьму его, пока, в качестве псевдонима.
А для вас шикарный рассказ, который я когда-то нашла на просторах интернета, и который навсегда поселил в мое сердце любовь и уважение к этой породе, к Алабаям.
Если из Ашгабада ехать на восток, то не проходит и получаса, как попадаешь в туркменский аул под названием Геми. Аул утопает в бескрайних виноградниках, абрикосовых деревьях, кустах граната.
Есть особое удовольствие сидеть на открытой веранде в одной рубашке в начале ноября в тени кустов, усыпанных крупными цветами. Солнечные лучи слепят глаза, жгут лицо – это редкая радость для людей, приехавших из дождливых и снежных краёв.
– Друг мой, о чём задумался, чего недостаёт? Не стесняйся, сейчас же добудем, – произносит гостеприимный хозяин, сидящий рядом.
– Я не задумался, я наслаждаюсь, господин Халназар.
– Ну, тогда ладно. У нас не хвалят туркмена, который не угодил гостю.
И тут же порывисто встал, подозвал сыновей:
– Готовьте машины, едем на природу.
– Хорошо, отец.
– Помните, что у нас гости.
– Поняли, отец.
Не прошло двадцати минут, как всё было уложено, и мы тронулись в путь. С одного двора выехали шесть легковушек и два маленьких автобуса. Пол-аула тронулось с места. В машинах – только мужчины. И все из одной семьи. Взяли собак, видно, решили гонять зайцев.
Взобравшись на бархан, который притулился у подножия Копетдага, машины остановились. Ораз Мамедоглы, первым выскочивший из машины, раскрыл объятия и громко прокричал:
– Ассалям алейкум, Копетдаг!
Его зычный голос вскоре вернулся эхом, впитавшим холод снежных вершин.
Ораз живёт в Москве. Он соскучился по родной земле.
– Ораз, ты поздоровался с Копетдагом. Не забыл ли ты Каракумы? Не обижай пустыню, нехорошо, – как бы в шутку сказал Халназар.
Ораз широко улыбнулся.
– Ты прав, – он глубоко вздохнул. – Бывали дни, когда в зимние бураны и морозы я вспоминал зной пустыни.
Пока мы перекидывались словами, сноровистые парни Халназара в тени расстелили большие ковры, заботливо устроив место для пикника. Гостей усадили спиной к Копетдагу.