Большая волна любви - стр. 22
– К сожалению, на мероприятии у нас не получилось пообщаться, времени не было ни у него, ни у меня, – продолжил Алексей Михаилович. – Мы обменялись телефонами и договорились созвониться вечером.
В то время как отец расхаживал по кухне в спортивных штанах и футболке защитного цвета, воображение Михаила рисовало его в образе босса итальянской мафии. В сером полосатом костюме, черной рубашке и белой шляпе. Михаил так и видел, как отец вальяжно развалился в большом кресле, положив руки на подлокотники, а позади него в образе телохранителя стояла мама. Черный лайковый костюм облепил ее фигуру, шпильки туфель напоминали острые лезвия. В руках она держала меч, который воткнула перед собой в пол. Ее черные волосы рассыпались по плечам, серо-зеленые глаза метали молнии, а воинственный взгляд предупреждал: «Не приближайтесь к моему боссу».
Михаил принялся выводить линии, перенося изображение из головы на бумагу. Он и сам уже сбился со счета, сколько у него было рисунков с родителями. В каких только образах не появлялись они на страницах его блокнотов. У него даже имелась целая серия картинок под названием «Черная лиса», где мать представала в образе женщины-лисы. По сюжету она служила в полиции и вела охоту на серийного маньяка по прозвищу Призрачный Жиль, которого все считали оборотнем, поскольку он постоянно ускользал от нее. Эта не совсем приятная роль досталась отцу.
– Скажу тебе, интереснейшая и очень долгая беседа у нас состоялась.
Алексей Михайлович посмотрел на сына и, увидев, что тот рисует, взревел, как дикий вепрь.
– Майкл, я с тобой разговариваю о серьезных вещах, а ты занимаешься своими художествами! Сейчас же убери! – Он грохнул кулаком по столу так, что подпрыгнула посуда, а мать от испуга подскочила на стуле.
– Mio Dio[4], – пробормотала она, приложив руку к груди. Она посмотрела на сына, прожигая в нем своим взглядом дыру, и возмущенно всплеснула руками. – Ragazzo pazzo[5].
– Папа, мама, не надо так нервничать, – успокоил их Михаил, от греха подальше засунув блокнот в карман, а карандаш за ухо. – Я вас прекрасно слышу.
Отец оперся на спинку своего стула руками и уставился на него.
– Надеюсь, ты не собираешься отказываться от поездки в Японию? – спросил он.
Михаил нисколько не удивился его осведомленности. Он только открыл рот, собираясь ответить, как в разговор вмешалась мать.
– Вот с этого момента можно подробнее? – Она перевела недоуменный взгляд с мужа на сына. – Что-то я не поняла, о какой поездке идет речь?
– Ему предложили поучаствовать в программе по обмену студентами и поехать на учебу в Японию, – ответил за него отец.
– А ты что? – Мать посмотрела на Михаила.
– Я еще не решил, – ответил он.
– Siete fuori di testa?[6] – воскликнула она и нахмурилась, как грозовая туча.
Отец уселся на свое место и, постучав указательным пальцем по столу, сказал:
– Даже не вздумай отказаться от поездки. Такой шанс выпадает раз в жизни. Только вот я никак не пойму, почему он выпал тебе? За какие такие заслуги? – спросил он. – Твой декан сегодня открыл мне глаза. Оказывается, ты еще тот разгильдяй.
– Что ты имеешь в виду, Алекс? – Выразительные брови матери взлетели к потолку.
– Только то, что у него куча хвостов осталась с предыдущих сессий, а уже следующая на носу, – раздраженно бросил он. – И занятия он пропускает регулярно.