Большая волна любви - стр. 21
– Легок на помине, – сказал Алексей Михайлович. – А мы о тебе говорим.
– Я это понял, – ухмыльнулся Михаил. Он подошел к нему и, глядя в глаза, протянул руку для приветствия. – Надеюсь, вспоминали добрыми словами.
– Разными. – Отец ответил на рукопожатие и кивнул на стул. – Присаживайся, разговор к тебе есть серьезный.
По тону его голоса стало понятно: отец не собирается обсуждать с ним прогноз погоды, внутреннее чутье нашептывало, что речь пойдет об учебе.
«Да что им всем от меня надо? – мысленно воскликнул Михаил. – Может, и правда надо свалить в Японию? Хоть немного отдохнуть ото всех».
– Алекс, ужин остынет, – вмешалась в разговор мать, она взяла его тарелку и стала накладывать еду. – Потом пообщаетесь.
– Ужин подождет, а курица никуда не улетит, – категорично заявил отец, бросив на нее взгляд «дай мужчинам поговорить».
Она послушно замолчала и сердито посмотрела на сына. Тот откинулся на спинку стула, закинул ногу на ногу и, вытащив карандаш из-за уха, принялся его теребить.
– Майкл, за те полтора года, что ты учишься в университете, я никогда не интересовался твоей учебой, – начал Алексей Михайлович. – Я думал, ты взрослый парень, и считал это неуместным, тем более ты дал нам слово окончить вуз. Но теперь я понимаю, что ты еще ребенок и за тобой нужен глаз да глаз. Не зря твоя мать называет тебя мальчиком.
Михаил почувствовал, как кровь бросилась в голову. Он непроизвольно стиснул челюсти до скрежета зубов. Он терпеть не мог, когда отец разговаривал с ним снисходительным тоном и называл ребенком.
– Я сегодня был на мероприятии в одном университете. Там было много педагогов, профессоров и прочей преподавательской братии из различных вузов, – продолжил отец. – И там наконец-то я познакомился с деканом твоего факультета. – Он сделал паузу, встал из-за стола и, заложив руки за спину, принялся ходить по кухне туда-сюда, как делал всякий раз, когда разговаривал о чем-то серьезном.
«Так вот в чем дело!»
Михаил бросил взгляд на мать, как будто искал у нее поддержки. Та же нервно постукивала кончиком ножа по столу, наблюдая за мужем.
– Представляешь, Андрей Владимирович кинулся со мной обниматься, когда услышал мою фамилию и узнал, что ты мой сын! – с усмешкой воскликнул отец и, заметив недоумение на лице Михаила, продолжил: – Вот и я опешил. С чего бы незнакомому мужику встречать меня как старинного друга? Естественно, я решил поинтересоваться и сказал: «Вы, наверное, знакомы с моим сыном?» – Отец остановился и снова посмотрел на него. – И ты знаешь, что он сказал?
«Представляю, что он ему наговорил».
Вопрос «что?» в данной ситуации был неуместен. Михаил промолчал и вперил взгляд в свисающий со стола край белоснежной скатерти, повторяя глазами узоры на ее ткани.
– Так вот, твой декан мне ответил: «Знаком – не то слово. Он мне уже как родной. Ваш сын бывает в моем кабинете чаще, чем я сам», – отец сымитировал голос Андрея Владимировича.
«Черт», – мысленно выругался Михаил и посмотрел на отца, тот снова принялся мерить шагами кухню под пристальным наблюдением жены.
Как обычно, в такие минуты Михаилу до дрожи в руках хотелось рисовать. И, хоть это жуть как не понравится старикам, он незаметно вытащил блокнот, положил его на колени и, делая вид, что весь внимание, украдкой открыл чистую страницу.