Болдинская осень 11-го «А» - стр. 9

Водители сигналили, Пашка, приветственно помахав им рукой, как ни в чем не бывало вернулся на тротуар, парни весело ржали, Маша стояла красная и злая, Надежда Петровна постаралась всех успокоить.

– Давайте вести себя аккуратно и уважительно по отношению друг к другу и к водителям.

– Эх… не дали мне сделать сбор для Маши, – театрально вздыхал Пашка.

– Клоун! – обозвала его Ника Серова. – Ничего умного сказать не можешь.

– А ты хочешь умного? Тебе зачем? Ты и так в категориях «умная» или «красивая» тянешь только… – и тут он осекся. Понял, что сказал слишком обидное.

Глаза Ники предательски заблестели, и она отвернулась, а потом прибавила шаг и возглавила вновь начавшую двигаться колонну.

В это время на улицу вышли Антон с Соней, в руках у обоих были бумажные стаканчики с кофе. Казалось, эти двое обитают на своей собственной планете. Они вроде со всеми, но их не касаются ни споры, ни ссоры, ни конфликты в классе. Антон с Соней шли по улице, полностью поглощенные друг другом, городом и осенью.

Если кто и замечал красоту улицы – так это они. Соня указывала свободной рукой на окна и старинные здания, он фотографировал ее в движении, а она, остановившись у высокого клена, подняла с земли лист и улыбнулась в камеру.

Они были юны, влюблены и прекрасны. Длинный шарф Сони развязался, и Антон пытался одной рукой поправить его на девичьих плечах, а она что-то говорила и смотрела на него темными блестящими глазами. А потом дала попробовать кофе из своего стаканчика. И он пил, словно целовал ее.

Такие трепетность и какая-то чистота отношений бывают лишь в юности. Когда двое только открывают для себя мир чувств.

А потом… Опыт, быт, реальность вносят свои коррективы и спускают с небес на землю. И кажется, что в жизни ты уже знаешь все. Не успеешь оглянуться, как за плечами развод, непроходящие проблемы на работе, ребенок с уроками, музыкальной школой, простудами и никакой перспективы на новые отношения.

А ведь ей всего тридцать девять… Или уже тридцать девять?

Надежда Петровна шла по улице, рядом с ней пристроилась Ника, за спиной мальчишки спорили, где можно перекусить.

– Надежда Петровна, – раздался громкий голос Максима Лебедкина. – Мы голодные! Может, пообедаем? Подкрепимся перед Пушкиным?

– Да-да, – подхватил Пашка, – на голодный желудок классика плохо усваивается.

В итоге классика усваивали на сытый желудок. Мнения группы насчет обеда разделились, многие пошли в заведение фастфуда, где с удовольствием заказали гамбургеры, наггетсы и картофель фри, и только две девочки отправились в соседнее кафе в поисках здоровой пищи, способствующей похудению.

Надежда Петровна мысленно поддержала девочек в их выборе здорового питания, но при этом порадовалась отсутствию снобизма у ребят, которые наверняка привыкли к хорошим ресторанам. И недолго думая присоединилась к большинству, заказав себе гамбургер и газированный напиток.

– Надежда Петровна, – Пашка показал большой палец, – респект.

«Вот так, – подумала Надежда Петровна, – чтобы тебя приняли за свою, надо было всего лишь заказать гамбургер и газировку, вспомнить студенчество».

На сытый желудок классик и правда усваивался легче.

Музей представлял собой всего две комнаты в здании бывшей гостиницы. Именно в этой гостинице останавливался Пушкин в начале сентября 1833 года. В тот год он провел в Нижнем Новгороде только два дня, был проездом, собирая материалы про Пугачева.