Бокал тумана. Кто убил доктора Чехова - стр. 10
– Вели прислать деньги на твоё имя».
Чехов понял – жизнь закончилась.
Если он умрёт раньше перевода – ей могут не выдать денег.
Бюргеры – est ist порядок.
И так оно и вышло это будут деньги на похороны.
Книппер-Чехова:
– «Мне это показалось странным.
Я засмеялась и ответила, что я не люблю возиться с денежными делами (и это Антон Павлович знал) и что пусть будет по-прежнему.
И написала, чтоб выслали Herr A. Tschechof».
А кто любит возиться с финансовыми делами?
Тратить деньги – куда интереснее.
А актрисе, тем более.
Но деньги пришли – в день его смерти.
Не такой уж и плохой врач оказался этот писатель Чехов.
Книппер-Чеховой придётся слегка понервничать, чтобы их полу-чить.
С её слов – поможет услужливый владелец «Sommerа».
Книппер-Чехова:
– «И когда я разбирала вещи и приводила в порядок комнату, он (Чехов) вдруг спросил:
– «А что – ты испугалась?»
Может быть, моя торопливость заставила его так думать».
Ну как же ей не испугаться – ведь доктор Schwoerer уже три недели как открыл им, что у Чехова сердце больнее лёгких.
А она не испугалась.
Потому что ни она, ни Schwoerer не понимают, что Чехов умирает: так, приболел. Отпустит.
Впрочем, на следующий день, 30 июня, в письме к сестре Чехов она напишет:
– «Вчера он так задыхался, что и не знала, что делать, поскакала за доктором…»
Schwoerer:
– «… даже после ужасающего припадка во ВТОРНИК состояние сердца ещё не внушало больших опасений, потому что после впрыскивания морфия и вдыхания кислорода пульс стал хорошим, и больной спокойно заснул…»
Довольно подробно всё в письме сестре Чехова описывая, Книппер-Чехова об «ужасающем припадке во вторник» почти ничего не пишет:
– «… он сильно задыхался, так что лежал на пяти подушках, почти сидя, очень ослаб, с постели не вставал, дышал кислородом, пил только кофе, и всё было невкусно.
Температура была невысокая, кашель почти эти дни не мучил его, и хрипы были мало слышны».
Какой кофе, господа!
Доктор Schwoerer сказал – у Чехова больное сердце.
А герр Чехофф дует себе кофе на пяти подушках и слушает хрипы в своём лёгком.
Да ещё, симулянт, и почти не кашляет.
Пастернака я не читал. Но доктор Чехов – плохой врач.
Несложно догадаться, как делегация возмущённых бюргеров в то утро ВТОРНИКА пришла к владельцу «Sommerа», и потребовала не пускать больше в столовую этого заразного русского с его синей плевательницей.
К делегации, наверное, присоединились жильцы соседних с Чеховыми номеров на первом этаже – пусть не кашляет.
(Помните «кашель за стеной» который раздражал капризного Чехова? Так это не Чехов раздражался – это Чехов кашлял и раздражал бюргеров).
Пусть не разбрасывает свои бациллы вокруг наших жён и детей и убирается из отеля.
Потому, что бюргеры в этом Badenweilerе – не болеют – они оздоравливаются.
Потому что бюргеры – es ist «порядок и честность», как написал о них Чехов.
Ну и футбол. И пиво с сосисками.
И хозяин «Sommerа» сдался.
Потому, что хозяин, professor Ernst Gloezer,
как написано на визитке – est ist тоже честность и порядок – он обязан соблюдать решение «курортного комитета».
Ну и футбол.
И сосиски к пиву.
Судя по тому, что сразу после смерти Чехова о ВТОРНИКЕ пишут в местной газете и Schwoerer, и хозяин гостиницы Gloezer – в тот вторник бюргеры подняли в этом общеоздоровительном Badenweilerе-городишке «ужасающий» скандал.