Боги страсти - стр. 20
И вот сейчас я кутаюсь, как в простой плед, в драгоценную шкуру, и замечаю картину на стене. В стильной, совсем простой на вид раме. Какие-то импрессионисты. Но мне отчего-то кажется, что картина такой же подлинник, как и соболь. Эту мягкость и нежность не спутаешь ни с какой синтетикой. Ни с какой нейронкой.
Ну хорошо. Допустим, этот маньяк очень богат. Такое бывает. Я читала много книжек и смотрела много триллеров. Какие у меня вообще варианты? Подхожу к окну, и у меня перехватывает дух.
Я очень высоко от земли. Да я, блин, в настоящей башне! Я это могу понять по высоченной сосне, которой, наверное, лет пятьсот, не меньше, растущей прямо напротив окна. Я присматриваюсь внимательнее: на густых еловых ветках густо сидят рядами, буквально облепив их, странные алые птицы. Они сверкают своими грудками, как рождественские яблоки на ёлке, их так много, что всё дерево зарделось от этой странной стаи.
Сначала мне хочется плакать от счастья: это же красные кардиналы, значит, я где-то в Иллинойсе! Но потом, присмотревшись, я понимаю, что я не видела раньше таких птиц. Они совсем другие. Как и всё вокруг.
Всё вокруг. Я осматриваю двор за окном. Парковка, несколько внедорожников. При виде Chevrolet Tahoe у меня теплеет на душе. Появляется надежда. Хоть что-то американское. А дальше, за забором – сплошная стена леса.
И я вздрагиваю от голоса за спиной:
– Добрый день, – оборачиваюсь, в комнату бесшумно вошла женщина, и теперь стоит рядом с моей кроватью, сжимая в руках груду тряпья.
– Одежда, – произносит она на русском и бросает весь ворох на покрывало, и я просто подхожу к ней.
Неулыбчивое, покрытое морщинами, её лицо напоминает печёное яблоко. Азиатские черты, но у меня нет сил ломать голову, кто она. Угрюмо указывает мне на одежду, и я отключаю свою учтивость.
Похоже, в этом странном месте это никому не нужно. Вспоминаю непроходимый лес за окном, и рука сама тянется к привычным джинсам. Новые, с биркой. Roberto Cavalli? Представляю, как бы офигела Робин, когда увидела все эти сокровища!
Робин.
Память снова моргает неровной лампочкой, когда у меня в голове всплывают обрывки прошлого вечера. Хохот подруги, алое мясо на вилке. Распахнутый в крике рот, испуганные, полные ужаса глаза… А впрочем, это всё, наверняка, ложные воспоминания. У Робин всё наверняка просто отлично, и сейчас она развлекается со своим новым русским на его роскошной яхте, я даже не сомневаюсь.
А значит, моё исчезновение обнаружат не раньше понедельника, когда я не явлюсь на работу. Но и тогда вряд ли кто-то будет поднимать тревогу: ну мало ли, бывает. Потом возьму отгул задним числом, тем более у меня их накопилось на целый месяц за три года работы.
– Какое сегодня число? – спрашиваю я у странной женщины, и она лишь угрюмо молчит в ответ. – Число? – ещё раз на всякий случай переспрашиваю, но она равнодушно смотрит в окно мимо меня. – Да пошла ты, сука, – тихо ругаюсь я на английском, вытягивая футболку Moschino и бюстгалтер La Perla.
Любимый бренд Скотта. Единственное, что он мне всегда покупает, не жалея денег. La Perla. Какой-то странный незрелый фетиш. Как будто тинейджером он дрочил на моделей из каталога этого бренда. Но я больше не вижу другого белья, и беру что есть. Быстро, уже не стесняясь, натягиваю всё на себя, прихватываю нежный полувоздушный кардиган, наверняка из настоящего кашемира, и громко произношу, чтобы эта тётка меня поняла: