Боги пустынь и южных морей - стр. 77

- Дорогая, так нельзя делать! - запротестовал Дженсер. – Она же мне тоже жена. Она добрый человек. Я не могу так! И потом, - он потянулся к кувшину с вином, и Сульга Иссима даже не стала протестовать, - ты представляешь, что будет, когда Эриса вернется в Арленсию и узнает, что я соврал, будто она погибла и забрал все ее имущество?!

- А она, мой любимый Дженсер, не вернется! – черные глаза аютанки торжествовали. - Тебе нужно лишь похлопотать перед дядюшкой Рамбасом, чтобы он в этом посодействовал. Пусть ту, которая сейчас в тюрьме осудят до конца ее жизни. И все! А если даже будет риск, что она вернется, то мы продадим все, что у нее есть и с этим огромными деньгами вернемся в Аютан. Мы станем так же богаты как Рамбас или еще больше! Ты представляешь?!

- Мне нужно поговорить с Эрисой! Я должен ее понять. Хочу знать, почему она бросает меня. Может господин Гюи все наврал, - Дженсер жадно глотнул из чашки. – Давай сходим к ней поскорее. Лучше сегодня же! Я не могу ждать!

- Тогда сначала к нашему Рамбасу. Пусть он оценит мой план, - решила аютанка, зная, что дядюшка вполне ее поддержит. Ведь он ее нянчил еще полуторагодовалым ребенком. А эта арленсийка – чужой ему человек, и он ее, со слов Дженсера, явно недолюбливал.

11. Глава 11 Кровь Дженсера тоже красная

Завидев тюремщиков, тащивших по проходу стол и табурет, Эриса несказанно удивилась. И стол, и очень неплохой стул в камеру ей принесли еще вчера под вечер. Постепенно ее камера превращалась в меблированную комнату. Если, конечно, не смотреть на поржавевшую решетку с двух сторон заменявшую стену.

- У меня есть уже стол, - заметила стануэсса, когда тюремщики остановились у ее камеры.

- А это не вам, госпожа, - отозвался один из них, с глухим стуком уронив табуретку.

И тут арленсийка заметила еще одного человека, идущего по проходу медлительно и важно. Одетого в кафтан из добротной тафты с чередующимися красными и черными полосами и высокую чалму. Он был молод, холеное лицо обрамляла черная, коротко стриженная бородка. Маленькие карие глаза казались без причин беспокойными.

- Я – господин Фартих Хармиз. Столпами Закона уполномочен вести расследование, связанное с вашими зверскими преступлениями, - устраиваясь за столом, сообщил аютанец с беспокойными глазками. – Назовите свое имя.

- Зверскими? – переспросила госпожа Диорич. Ей показалось, что она ослышалась.

- Ага, ими родимыми, - вжавшись от любопытства в решетку, подтвердил капитан Корму – уж ярсомец не мог пожаловаться на плохой слух.

- Имя, - повторил Фартих Хармиз, макая перо в чернильницу, оглядевшись и крикнул вдогонку стажам: – Сделайте здесь больше света! Хотя бы еще факел принесите!

- Мое имя Аленсия. Госпожа Аленсия из Арленсии, - ответила стануэсса устроившись на своем стула за своим столом.

- Вы подтверждаете, что именно вы нанесли смертельные ранения высокоуважаемому господину Кюраю Залхрату? – законник что-то черкнул на листке бумаги.

- Нет, - отозвалась Эриса, потом добавила. – Я вспорола брюхо не высокоуважаемому господину, а подонку по имени Кюрай Залхрат. Так и запишите – иначе я не подпишу ваш документ.

- По каким причинам вы это сделали? – не поднимая глаз, спросил аютанец и принялся торопливо скрипеть пером.

- Причина очевидна. Я же ее уже назвала: он подонок и мерзавец, - ответила госпожа Диорич. - На его счету множество преступлений. В тот неудачный для него день он на моих глазах убил двух арленсийцев в своем дворе. В прежние годы он убил двух своих жен. Он покровительствовал банде Хореза Михрая, которые грабили, убивали людей в Эстерате и даже нападали на стражников. Вы можете узнать об этом в гарнизоне городской стражи. И поскольку рука закона не могла или не желала дотянуться до него, то кинжал правосудия лег в мою руку.