Боги пустынь и южных морей - стр. 79
Оба тюремщика пороптали что-то невнятное, а кто-то из камеры, находившейся через одну или две от камеры капитана Корманду, прорычал:
- Оттуда, что благодаря ей мы здесь хоть немного стали жить по-человечески!
- Не смейте трогать Аленсию! – вступился еще кто-то. Другие согласно загремели цепями.
- Девонька, народ здесь любит тебя, - заметил Корманду, и ему самому от этого стало приятно.
На этом день нежданных визитов не закончился. Едва вышел Фартих Хармиз, как в проходе появилось двое в сопровождении стражника. И первую фигуру госпожа Диорич узнала вмиг. У Эрисы был даже порыв вскочить и подбежать к решетке, но когда она различила, следовавшую за Дженсером девушку, то такое желание погасло словно крошечный костер, залитый ведром воды. Сомнений не было, за ее мужем следовала Сульга Иссима, и стануэсса так и осталась сидеть за столом в своей камере, мрачно глядя на приближающуюся пару молодоженов.
- Эриса, дорогая! – последние несколько шагов потомок Терсета сделал со всей прыти и припал лбом к решетке.
- Аленсия, господин Дженсер. Аленсия из Арленсии, - холодно поправила его стануэсса.
- Да, я понимаю! Но мы же с тобой знаем правду?! Почему ты не подходишь ко мне?! – он подергал решетку и обернулся на стража. – Мне нужно туда зайти! Это моя жена! Боги, пустите меня к моей Эрисе!
- Дорогой, пожалуйста, успокойся! Вспомни, о чем мы говорили! – Сульга, стоя сзади, обхватила его и сердито зашептала ему на ухо. – Вспомни, хотя бы что говорил Рамбас! Мы здесь не одни! Она просто А-лен-си-я!
- Аленсия! Подойди ко мне, дорогая! Скажи, что все это не правда?! – Дженсер снова потряс решетку.
- Что «не правда»? – Эриса смотрела на него, отмечая, что ее муж за это время очень похудел. Его каштановые кудри, которыми она когда-то так любила играть, теперь казались тусклыми, сухими. И глаза его словно выцвели. Видно, не на пользу ему пошла вторая жена. В какой-то момент госпоже Диорич стало жалко его, и она хотела встать и обнять стануэсса. Обнять хотя бы по-дружески, ведь не может такого быть, чтобы все тепло, которое было между ними за эти годы исчезло без следа! Но глянув на аютанку, прижавшуюся к ее мужу и взиравшую на нее черными злыми глазами, госпожа Диорич осталась на месте. При этом ей стало очень обидно, горько. Хотя, какое право она имела сейчас на обиду, если теперь у нее был Лураций?
- Скажи, что ты не любишь господина Гюи! Он же все наврал?! Ты не собираешься разводиться со мной, ради него?! – горячо и с надеждой вопрошал он, изо всех сил сжимая стальные прутья.
- Дженсер, Дженсер, ты, наверное, навсегда останешься мальчишкой. Ты будешь верить лишь в то, что тебе хочется верить и в страхе отворачиваться от неудобной правды, - Эриса с сожалением покачала головой, подумав, что все эти годы она будто и не была ему женой. - Я люблю господина Гюи и, если дадут того боги, выйду за него замуж, - продолжила она, видя, как от ее слов еще больше тускнеет его взгляд. – Но с тобой я развожусь по другим причинам, возникшим еще раньше. Я не хочу их повторять и лишний раз перед тобой оправдываться. Все было сказано в письмах. И ты, Дженсер, тоже сделал свой выбор. Кое-кто стоит позади тебя и пытается ужалить меня взглядом. Только я не боюсь аютанских гадюк. Зачем ты сюда ее приволок? Если ты хотел поговорить со мной, то мог бы прийти один. Я бы даже хотела подойти к тебе и обнять тебя. Может быть последний раз почувствовать твои губы на своих. Раньше ты шага не мог ступить без меня, а теперь без нее.