Боги пустынь и южных морей - стр. 51
Часть этой значительной постройки замышляли как дворцовые склады, часть как гарнизонные казармы. Позже и складам, и казармам нашли более удобное место, а тяжелые постройки из грубого камня, частично уходящие вглубь скалистой возвышенности, отдали под тюрьму. Ведь в то время город прирастал очень быстро, а с ним росло число людей, которые не хотели или не умели дружить с законом, написанным Единым и Высокой Общиной.
В душной комнате со стенами из крупных каменных блоков и тяжелой решеткой вместо двери, госпоже Диорич пришлось ждать долго, наверное, миновал полдень или время ушло много дальше. Со скрученными за спиной руками, затекшими уже так, что Эриса уже перестала чувствовать резь от пут, но взамен ощущала лишь бесконечный поток боли, поднимавшийся по рукам и разливавшийся по всему телу. Она ходила из угла в угол по небольшому душному помещению, часто упираясь лбом в стену и думая, что ей лучше покрепче приложиться головой о камень, чтобы потерять сознание или вовсе умереть. Наконец появилось двое тюремных стражников и жестом приказали следовать за ними. Вели куда-то вглубь по длинному коридору. Пару раз с лязгом открывались и закрывались решетки на их пути. Все происходило как в темном и жутком сне, который будто не кончился с ее пробуждением в таверне, а получил иное наполнение и, может быть, уже не закончится до ее смерти.
- Сюда давай! – грубо сказал тюремщик, подтолкнув арленсийку в свободную камеру. С двух сторон серыми прямоугольниками вставала каменная кладка, с двух других - решетка с толстыми вертикальными прутьями.
- Ай какая! Хамиз, ко мне ее давай! – звеня цепями, захохотал длиннобородый мужчина в соседней камере. По крови был он, вероятно, эльнубеец или даже ярсомец: кожа светлее, чем у наурийцев, волосы черные точно перья ворона и блестящие чернотой глаза. С новой заключенной его разделяла решетка и он протиснул между прутьями мускулистые руки, покрытые синими узорами татуировок, с яростным желанием дотянуться до арленсийки.
- Заткнись, Корманду! Хваталки свои убрал! – один из тюремщиков, замахнулся плетью.
- Оковы надо надевать? – спросил второй тюремный стаж, отставив в сторону короткое копье.
- Не говорил Сегур. Давай на всяк случай, - решил тот, что стоял позади Эрисы и ткнул закаченную рукоятью кнутам в спину.
Эриса чуть не вскрикнула, едва устояв на ногах, отскочила к небольшой кучке прелой соломы, которая должна была стать ее постелью по ночам и, вероятно, дням – что здесь делать еще, в ожидании очередного поворота судьбы. Зазвенела цепь, прикрепленная к стене. Тем временем второй страж, недолго повозившись, распустил узел, стягивающий руки арленсийки сзади.
- Подходи сюда. Давай руки, - хмуро повелел тюремщик, стоявший в полумраке у стены.
Дрогнул огонь факела, горевшего в проходе и, на какой-то миг потянуло сквозняком, вонью мочи и смрадом.
- Выше руки! – сердито рявкнул страж.
Эриса подчинилась. Вскоре ржавые железные браслеты с цепями отяготили ее запястья – все же это было гораздо лучше, чем стянутые до жуткой боли руки за спиной.
- Вести себя тихо, не орать. В туалет выводим два раза в день: здесь не ссать и не срать. Кормим утром и вечером. Все ясно? – проинструктировал тюремщик, стоявший у входа в камеру.
Эриса загремела цепями и подняла взгляд к его скрытому полумраком лицу.