Боги пустынь и южных морей - стр. 53
- О ком же еще! У меня была всего одна маленькая галера! Моя чудесная «Мольда», и мы их прямо мордами в дерьмо! – говоря это, пират раздухарился и сотрясал решетку, вцепившись в нее крепкими ручищами. - Кстати, я трахнул его важную жинку в задницу, а потом в рот. Наверное, ей понравилось. Хочешь попробовать?
- Случаем не знаешь Горуму? – стануэсса, загремев цепью, подползла к нему ближе, и теперь видела, как свет факела отражается в черных глазах.
- Ты идиотка?! – капитан Корманду расхохотался. – Как я могу не знать Горуму? Верно я знаю его лучше, чем ты свою мокрую щелку, которую трешь по ночам, – и тут он даже привстал. – Слухай, сыкуха, а ты откуда знаешь Горуму?
- Знаю. Вчера ночью в «Сытом Капитане» я распорола ему руку ножом. За то, что он без спроса тронул бутылку моего брума. И хотела вскрыть его жирное брюхо, но помиловала, - Эриса подползла еще ближе и села, скрестив ноги. – Так вот, а господина Кюрая Залхрата, меж прочим, члена Круга Высокой Общины я не помиловала, и кишки из его брюха вытекли вместе с говном. Понимаешь?
- Врешь, сука! – капитан потряс решетку.
- Ну, будем считать познакомились, - Эриса провела сухим языком по сухому небу. Жутко хотелось пить и от этого ей было трудно разговаривать.
8. Глава 8 Под Верхним городом
Воду принесли лишь к вечеру. Хотя Эриса потеряла счет времени. Она услышала, как кто-то в темном углу заговорил об ужине. Немногим позже лязгнул засов и в дальнем конце прохода появился мужской силуэт то ли с корзиной, то ли с ящиком в руках. По доносившимся до арленсийки обрывкам разговоров она поняла, что раздают еду и ее очередь будет последней, так как камера, которая ей досталась, была крайняя.
От жажды ей уже давно стало трудно дышать, и она сидела, прижавшись спиной к стене и мысленно поторапливая ленивого тюремщика. Он, как назло, двигался неторопливо, открывая каждую камеру, вступал с заключенными разговоры, бросал тупые шутки вместе с кусками хлеба, выдавал по бутылке воды. Когда он приблизился к решетке соседа-пирата, госпожа Диорич смогла лучше рассмотреть рослого аютанца в темно-синем халате без рукавов, с бритой головой и крючковатым носом, придававшим ему вид хищной птицы. А янтарный отблеск в его глазах, цвета коричневого бутылочного стекла, отчего-то напомнил Кюрая Залхрата.
- Девку сильно не трахай – мне оставь, - пошутил Корманду, принимая несколько кусков хлеба и воду.
- Тебе, шетов огрызок, не положено, - тюремщик покосился на арленсийку, сидевшую через решетку. – Оттрахался ты уже. Говорят, скоро тебя на рудники отправят. Будешь хоть какую-то пользу приносить.
- Вот не отправят. Пока жинка вашего самого важного под моими ребятами, меня никуда не отправят, - усмехнулся пират, зная от других стражей, что за его жизнь идет кое-какой торг. - Лучше скажи, когда суп давать будете. Запор в жопе от вашего хлеба.
- Может тебе еще баранью ляху с вертела? – аютанец поднял корзину, где осталась последняя вечерняя порция и направился к соседней камере.
Когда он вошел, Эриса уже была на ногах в жадной готовности сделать хотя бы несколько глотков воды. Однако, страж не спешил ее радовать: поставил корзину на землю и вытащил из-за пояса кнут. От такой неожиданности в груди госпожи Диорич похолодело. Чего он хотел? В чем она провинилась? Его глаза цвета коричневого бутылочного стекла изучали новенькую с усмешкой и все растущим удовольствием. Рукоятью кнута он откинул волосы с ее лица и заставил поднять подбородок.