Богатырь сентября - стр. 19
– Кто с ней рядом живет? Она у себя в теремке хрустальном одна была, только караул стрелецкий рядом да дьяк Афанасий… Но это ж про девку и загадка!
– Нет. Орех это! – громко сказал Салтан, обращаясь к Пламень-деве. – Скорлупа в листочках, ядрышко гладкое и сладкое.
– Так не честно! – повторил обиженный Гвидон. – Совсем не похоже. А похоже на другое…
– Это просто надо знать, – сказал ему Салтан. – Запомни: это – про орех. А не что ты подумал.
– Еще отгадывайте! – Девка опять ухмыльнулась, по зубам ее пробежал огонь. – Дедушка Сидор гнет бабушку сидя; сидя негоже, дай-ка я лежа. Что такое?
– Да ты что, девка? – возмутился Гвидон. – Разве о таких делах посреди бела дня, во чистом поле говорят?
– Тише! – Салтан движением руки остановил его. – Это сон.
– Да уж какой там сон! Это только говорят, что сон, а на деле-то совсем наоборот! Тут уснешь…
– Ну, представь, тебе спать хочется, сидишь, носом клюешь, гнешься, но неудобно – а ляжешь, тут-то и станет хорошо.
– Но бабушка-то как же? Да и стара бабка для таких дел!
– Бабушка и есть сон. Так называется.
– Почему бабушкой называется сон? Он – не человек, его потрогать нельзя.
– Просто запомни… – подавляя вздох, повторил Салтан. – Так что, девица красная, пропустишь нас?
– Придется пропустить. – Пламень-дева, еще ухмыляясь, вздохнула. – Я бы еще с вами потешилась, да нельзя, выходит мое время. Не радуйтесь больно – со мной расставшись, сестру мою повстречаете, ой, не будете той встрече рады…
– Не пугай, – насупившись, ответил Гвидон: ему все казалось, что дева обманывает их с ответами.
– Теперь ты нам дай ответ: как ее имя? – спросил Салтан.
Дева задумалась, потом неуверенно протянула:
– Устиииинья?
– Нет.
– Еликонидаааа?
– Опять нет.
– Ну, может… Лукерья-Сторожу-Придверья-Хрусть-Хрусть-Спину-Переломлюсть.
– Вот теперь правда. Пора нам дальше, а ты дай провожатого до той твоей сестры.
– Дам. – Пламень-дева махнула копьем, с его наконечника сорвался огонек и заскакал по траве. – Ступайте.
Салтан поклонился ей – как-никак дух полуденного жара, смертельно опасный для неосторожных, – а когда разогнулся, девки на красном коне уже не было, перед ними расстилался знойный луг, по виду – бескрайний.
Глава 5
Еще довольно долго они шли через луг, но полдень миновал, жар заметно уменьшился, однако кафтан царь пока не надевал, только накинул на плечи. У речки они с Гвидоном напились свежей холодной воды, умылись и немного отдохнули в тени старых ив на камнях. Гвидон все еще дулся на Пламень-деву и ворчал: зачем, мол, такие срамные загадки загадывает, а потом соглашается на совсем другой ответ?
– Это такой род загадок, – пояснял Салтан. – У них у всех есть по два ответа. Детей малых учат давать простой ответ: про орех, сон и прочее такое. «У девушки-сиротки загорелось в середке» – это печь, «у одного молодца закапало с конца» – это рукомой, да и все. Дети малые таких загадок не боятся. А как подрастут, так начнут смекать, что есть другой ответ. Девки от таких загадок краснеют и сердятся, а парни молодые хохочут. Ты-то что сердишься, ты ж не девка?
– Так я им и не парень! Я, чай, женатый человек!
«Я тоже», – мысленно вздохнул Салтан и вдруг подумал: как муж, Гвидон-то опытнее его! Гвидон со своей женой-лебедью прожил с полгода, а он сам с Еленой – две недели после свадьбы и пару дней после новой встречи. Он к ней привыкнуть не успел; видит перед собой свое же от нее детище, а думает о ней почти как о невесте. Скорее бы уж конец всем этим чудесам, скорее бы им зажить в стольном граде Деметрии да народить побольше детишек – обычных, что будут расти день за днем, год за годом у отца на глазах, чтобы он хоть успел узнать их прежде, чем станут с него самого ростом…