Бог всегда путешествует инкогнито - стр. 29
Мы вошли в следующее помещение, более просторное. Словно ниоткуда возникли несколько клиентов, вовсе не походивших на праздношатающихся прохожих с улицы. Продавцы двигались как молчаливые призраки, блюдя торжественную тишину.
Я инстинктивно покосился на множество камер слежения, рассеянных повсюду, и все они наверняка поворачивались во все стороны, смотрели только на меня и ловили каждое мое движение. Я вытер лоб тыльной стороной ладони и постарался дышать поглубже, чтобы снять напряжение. Надо было пересилить внезапный страх. Каждый шаг приближал меня к коллекции предметов для миллиардеров, и надо было притворяться, что они меня интересуют и что я способен даже что-то купить.
Мы остановились перед элегантным прилавком. Выбор часов с золотым корпусом был намного шире, и продавщица представила мне модели в горизонтальной витрине.
– Мне нравятся вот эти, – сказал я, указывая на массивные часы из желтого золота[4].
– Это модель «Баллон Блё»: корпус из желтого золота в восемнадцать карат, с рифленым ободком из желтого золота, головка украшена синим сапфиром-кабошоном[5]. Двадцать три тысячи пятьсот евро.
У меня появилось ясное ощущение, что она сразу назвала цену, чтобы подчеркнуть, что такая покупка не для меня. Она забавлялась, спокойно меня унижая.
Я был задет за живое, и это вывело меня из летаргического состояния и заставило отреагировать. Она, наверное, не сомневалась, что оказывает мне услугу, стараясь меня раздражить и разозлить.
– Я хочу их примерить, – сказал я сухо и сам удивился своему тону.
Она молча открыла витрину и повиновалась моему приказу, а я ощутил доселе неизведанное чувство, совершенно новое для меня короткое наслаждение. Что это было? Может, я почувствовал вкус власти?
Я надел часы, секунд пять смотрел на них и вынес безапелляционный вердикт:
– Слишком массивные.
Сняв часы, я небрежно протянул их продавщице и перевел взгляд на другие модели.
– Вот эти! – указал я, не давая ей времени положить на место «Баллон Блё». Ее ловкие пальцы забегали быстрее, и в красных ногтях замелькали огоньки отражений от мощных ламп, вмонтированных над витриной, чтобы усилить блеск золота и камней.
Во мне загадочным образом проснулась и подняла меня какая-то неведомая сила. Я вдруг почувствовал опьянение от самоутверждения.
– И еще я бы примерил вот эти.
Я указал на следующую модель, не давая ей опомниться и навязывая ей свой ритм.
Я не узнавал себя. Вся робость куда-то подевалась, и я все больше и больше овладевал ситуацией. Неслыханно… Бесконечное торжество охватило меня.
– Пожалуйста, месье.
А мне вдруг стало грустно оттого, что она начала проявлять ко мне уважение, только когда я настоял на своем и чего-то от нее потребовал. Во мне неожиданно пробудилась властность, и она уже не мерила меня надменным взглядом. Она опустила глаза на витрину и послушно доставала те модели, которые я требовал. А я держался прямее, чем обычно, и с высоты своего роста, чуть склонив голову, наблюдал, как она ловкими движениями длинных пальцев управляется с часами. Не знаю, сколько времени прошло. Я был сам не свой и несколько утратил связь с реальностью. Я пребывал в неизвестном мире, мне открылось неизъяснимое наслаждение, абсолютно немыслимое какой-нибудь час тому назад: странное и незнакомое чувство всемогущества. С меня словно спал какой-то груз, словно рывком сняли тяжелую крышку.