Бог умер, да здравствует Бог - стр. 46
– Зря Пирт рассказал тебе правду о Жатве, – с уверенностью произнесла Ольфа, – ты только хуже делаешь себе и деревне. Одно дело – ругать Вилфо под собственной крышей и совсем другое – подначивать соседей на поджог. Они же ничего не знают, не понимают, что на самом деле происходит, а ты их с толку сбиваешь.
– Я думаю, им следует знать. Пускай весь Орджен и останется в неведении, но Овлес должен устоять, поэтому держать секрет только в нашей семье глупо, – непреклонно заявил Борф. – Вилфо сказать правду нельзя, он растреплет по всему Орджену, но Ольфо всё поймёт. Если мы сделаем его старостой, дела в деревне пойдут на лад. Сейчас, когда Вилфо решил отъехать в столицу, у нас появился шанс всё изменить.
– Нет, я тебе запрещаю даже произносить это слово рядом с другими! – закричала Ольфа, уже даже не пытаясь сдержаться. – Пирт ясно дал понять, к чему приведут ненужные знания. В Орджене начнётся бунт, Жатва будет под угрозой и кто знает, чем это закончится для всей Юдоли. Мы должны жить так, как привыкли, не пытаясь изменить предначертанного пути. Я уверена в том, что мир таков, какой он есть, по какой-то причине, нам, увы, неизвестной. Я прошу тебя избавиться от мыслей и идей, которые могут с лёгкостью отравить семье последние спокойные дни перед засухой. Прошу тебя, Борф, живи, как и прежде, лечи, как и прежде, у тебя дети, им нужен будет отец, когда наступят тяжелые времена.
На последней фразе голос Ольфы затух и стал еле слышен. Немного погодя полы в кухоньке заскрипели – бабушка поднялась со скамьи и принялась хлопотать по кухне. Шагов и голоса Борфа слышно не было, словно он застыл ни в силах сдвинуться с места.
Если бы Дилфо проснулся в этот момент, то он даже и не заметил бы, что в доме творится нечто неладное. Бабушка даже начала напевать себе под нос колыбельную Омотеи, которую пела Дилфо, укладывая его спать, пока ему не исполнилось пять, и он не стал достаточно взрослым для этого.
Мальчик не понимал, что ему теперь делать. Выйти и сказать, что он всё слышал? Притвориться спящим и сделать вид, что он остался в полном неведении о творящемся за дверью?
Дилфо поднял взгляд на Ючке, тот безмолвно стоял рядом с ним и думал о своём.
– Ну и что мне делать, Ючке? – неслышно пробормотал Дилфо. – Отец хочет, чтобы мы с Ларфой от чего-то бежали из Орджена, хочет сжечь дом старосты. Они говорили о Жатве. Ты наверняка знаешь, о чём они, не так ли?
Ючке не ответил. Юноша оглядел поникшего мальчишку, присел рядом с ним и заглянул ему в глаза.
– Пирт, – коротко вымолвил Ючке. Звук «р» прозвучал еле слышно, словно слово произнёс беззубый мальчишка.
Дилфо немного подумал, а затем согласно кивнул и, пошатываясь, поднялся на ноги.
– Идём, Ючке. Пирту должно быть известно всё: батюшка говорил, что именно Пирт рассказал им о Жатве, чем бы она ни была, – Дилфо, хоть и был напуган и растерян, всё же смог взять себя в руки, когда перед ним замаячила определенная цель: найти Пирта, расспросить его, а уж потом думать обо всем, что он сегодня услышал.
Мальчик глубоко вдохнул, затем выдохнул и, наконец решившись, широко распахнул дверь, громко зевая.
– Доброго вам утра! А почему меня никто не разбудил? – наигранно воскликнул Дилфо, появляясь на пороге кухни, но никто не заметил натянутого восторга в возгласе мальчика. Отец поднял печальные глаза на сына и тепло ему улыбнулся. Ольфа, которая в этот момент соскребала нагар со сковородки, обернулась к внуку и набросилась на него с руганью и поручениями: