Бог не играет в кости - стр. 33
– Ну хорошо, что ты Гессом не стал или каким-нибудь Герингом.
– Главное, Троцким не окрестили!
– Вот это точно, пан Дубровский. Давай, Григорьич, до вечера!
Стефан провел в склепе ночь, а утром вылез из люка в каплицу. Оглядел погост сквозь витражи полустеклянной двери и, не заметив ничего подозрительного, выбрался в кусты бересклета возле ограды. Он присел по нужде и тут же вскочил, потому что какая-то полоумная бабка закричала и замахала на него клюкой:
– Что жашь ты робишь, байстрюк! Да как можно на святой земле гадить!
Стефан быстро застегнул брюки и зашагал к выходу из кладбища. Но старуха шла за ним по пятам и визгливо костерила святотатца:
– А чтоб тебя холера забрала, пся крев!
Эх, надо было выходить по нужде ночью. Это непростительная ошибка. Теперь за нее приходилось расплачиваться… На площади старуха бросилась к постовому милиционеру и стала призывать его на помощь, показывая клюкой на Стефана. Стефан ускорил шаг, почти побежал, и это было второй его роковой ошибкой, милиционер засвистел в свисток и бросился в погоню. Площадь была круглой, и сцена разыгрывалась, как на цирковой арене. Полубинского заметили прохожие. Один из них, видя, что преступник уходит от блюстителя порядка, загородил Стефану дорогу. Сбить его? Ввязаться в драку? Это было бы третьей непростительной ошибкой. И Стефан сделал безразличное лицо и сам пошел навстречу милиционеру в фуражке с дряблой тульей, которая нависала над кокардой. Может, отвяжется? И отвязался бы, если бы крикливая бабка не выбросила новое обвинение:
– Это же вор! Кладбищенский вор! Я сама видела, как он выходил из каплицы! Вот такие, как он, склепы грабят! Золото ищут!
Увещевать старуху было бесполезно.
– Пройдемте, гражданин!
Стефан покорно проследовал в отделение под конвоем постового, бабки, и бдительного гражданина крепкого сложения. В отделении толстый немолодой лейтенант первым делом спросил у него документы. Полубинский обхлопал себя по карманам и, сделав наивно-придурошное лицо, сообщил, что свою «легитимацию» забыл дома.
– А где вы проживаете?
– В Ломже.
– А чего сюда приехали.
– Вещички забрать.
– Какие вещички?
– Ну, те, что здесь «наработал».
– Наворовал, что ли?
– Зачем так грубо? Экспроприировал у церковников. Чтобы народ не оглупляли.
– Ишь ты, какой сознательный. Заступник народа… Вот тебе бумага, пиши и сознавайся: где, у кого, сколько и как…
– Я могу только на польском писать.
– Пиши хоть на китайском. Переведем…
Толстый лейтенант флегматично зевнул, и развернул газету «Звязда».
– Где ворованное прячешь?
– А там, в костеле, на колокольне. Могу показать!
Лейтенант отложил газету: чемодан с вещдоками – это дело.
– Покажи, коли не шутишь.
И Стефан в сопровождении лейтенанта и задержавшего его постового, долговязого унылого мозгляка, отправился к костелу святого Роха. По пути он обдумывал ситуацию: с одной стороны можно было бы спокойно пересидеть опасное время в камере временного содержания (никто и никогда не подтвердит его мнимые кражи), с другой, если подвернется случай, можно дать деру. Благо, что оба милиционера мало походили на выносливых бегунов.
Стефан уверенно привел их в недостроенный храм, которые местные власти планировали переделать под городской цирк. Он не раз бывал здесь вместе с отцом; строители советовались с ним, как лучше обустроить здесь акустику органа. На колокольню вела высокая деревянная лестница-стремянка.