Бобыль - стр. 26
Я тоже клюнула.
Отец был очень зол тогда. Угрожал мне: «Уйдешь с пришлым – дорогу назад забудь!» Предупреждал, что ничего хорошего из моего брака с Семеном не выйдет. Только все без толку. Не слушала, не верила, летала на крыльях и ничего кроме своей любви к Семену не видела.
Как только мост отремонтировали, я собралась и уехала из деревни. Дорогу домой, как и сказал отец, забыла. Семьи у нас с Семеном тоже не получилось. Жениться женился, а жили… Даже фамилию мне мою оставил.
Теперь не до веселья.
– Как мне быть? – обращаюсь в пустоту и вздрагиваю, потому что наконец-то слышу свой голос. —Я хочу вернуться домой!
Да, я решилась. Пусть отец меня накажет, даст самую тяжелую работу, и пусть не разговаривает со мной. Плевать! Хочу вернуться в то время, когда не было никаких проблем и все было понятно!
Становится пасмурно. Спрыгиваю с качелей и делаю шаг в сторону дома. Очередной резкий порыв ветра почти сбивает с ног. Пробую идти, но с каждым шагом меня отбрасывает назад. Вроде бы иду вперед, а удаляюсь от дома все дальше и дальше. Шаг – и я стою на тропинке у родника, еще шаг – и я уже в поле… Бегу, бегу, бегу… а потом резко открываю глаза и хватаю ртом воздух.
– Где я? – вырывается с хрипом изо рта.
Перед глазами все плывет, я щурюсь и пытаюсь осмотреться. Светло-бежевые стены, белая мебель, кровати.
«В больнице?»
На соседней кровати спит совсем молоденькая девочка. Сколько ей? Восемнадцать? Не больше.
Рассматриваю себя, пробую согнуть руку, а когда движение отдает ноющей болью, обращаю внимание на установленный катетер.
«Значит, точно в больнице».
Пробую восстановить события, вспоминаю, как я попала сюда. Не помню, чтобы я обращалась к врачу. Привезли? Из хостела или с работы?
«Меня же теперь точно уволят!» – Подскакиваю и сажусь на кровати.
Просторная застиранная больничная сорочка сползает с плеча, оголяя грудь. Я неловко подцепляю ее непослушными пальцами и натягиваю почти до горла. Кручу головой, ищу свои вещи и не нахожу ничего. Даже тапочек нет.
– Как так-то? – произношу вслух.
– Ой, ты проснулась! – Соседка трет глаза и тоже садится на кровати. – А я уже распереживалась: спишь и спишь.
– Давно я здесь? – игнорирую радостное щебетание соседки.
– Второй день, получается, – чуть задумавшись, сообщает она.
– Уволят! – выдыхаю и закрываю лицо ладошкой.
Воспоминания начинают мелькать, словно фильм на ускоренной перемотке. Вот мне становится плохо, я лежу, а тетя Саида приносит бульончик и заставляет пить аспирин. Потом ничего не помню, провал, темнота… Видимо, тогда меня и забрали в больницу.
– С чего уволят-то? – отвлекает меня соседка. – У тебя температура была за сорок, и так-то ты на больничном, не имеют права.
Машу рукой, мол не важно. Нет сил объяснять, что наш самодур может все. Да и выбора у меня особого нет. Дождусь врача или медсестру, что-нибудь про себя узнаю и тогда буду думать, как выкручиваться.
– Телефон! – спохватываюсь я. – Не видела его здесь?
Соседка мотает головой, а я вздыхаю, понимая, что телефон, скорее всего, остался в хостеле и я даже Карине позвонить не могу.
«Лишь бы не украли!»
Постепенно все проясняется, я начинаю восстанавливать события, но вместе с вернувшейся памятью неизбежно нарастает беспокойство. Как жить дальше, если меня уволят? Где брать деньги, если не выйду на работу? А я не смогу работать ближайшее время точно.