Блюз поребриков по венам - стр. 42
– Мне надо подумать, – мужчина схватил свою спутницу, которая ему в матери годилась, и бочком, с опаской следя за Данаей, не оборачиваясь к картине спиной, торопливо покинул залы Рембрандта.
Я даже цыкнула от обиды. Опять сорвался! Надо было помягче ему про СМАК вталдыкивать!
Так, это не моё дело. У меня тут ещë десяток картин с жалобами, а я отвлекаюсь на какие-то мелочи. Поправила костюм и поцокала по музейному паркету работать.
По пути домой пощекотала мизинец Колоссу, тот хихикнул и пожелал приятного вечера. И оставшийся день прошëл просто великолепно.
А вот следующий не задался с самого утра.
Перво-наперво я забыла зонтик, пришлось возвращаться домой. Из-за этого попала в пробку на Суворовском проспекте, простояла в ней полтора часа. Но бросить машину и дойти пешком не решилась. На дворе обосновался октябрь, а я в тонких колготочках. Да и лениво как-то.
Позвонила начальству, поплакалась на трафик, а Дизверко ответил:
«Ждёт тебя миссия великая, если не проворонишь всё как обычно».
И тон был таким, будто стану я на голову короче, как только заявлюсь на рабочее место.
Но мне не привыкать с драконом работать, в доспехах ходить. В эмоциональных.
А ещë странно, что Надя меня не искала, трубку не брала и не делилась со мной предсказаниями моего же наказания.
Поведение начальника и подруги объяснилось, когда, зайдя около 10:30 в кабинет, я увидела там Клима Иствуда-Котёночкина собственной персоной. Майор юстиции сидел за моим столом и рылся в моих бумагах. Основательно так, увлеченно. Так.
– А вы знаете, что личные вещи неприкосновенны? – вместо приветствия прижучила наглого мента.
***
Клим поднял на меня глаза немного испуганные и оттого огромные, серые, будто луна в открытом космосе, и почти такие же пустые.
Эк тебя, парнишка, жизнь-то побила.
Интересно, что ещё такого он услышал в Эрмитаже, что в такой панике к нам прибежал?
– Это если без ордера на обыск, – ответил Клим, отдёргивая руки от чужих документов.
– А что, вы уже с орденом?
– Только если Красного Знамени. Ордер, а не орден, – Иствуд кашлянул, сложил руки на груди и откинулся в моём кресле.
О господи, подайте мне кувалду, я его в землю забью! Вместе с его лицемерием, ордерами и званиями.
– Простите, привычка, – мужчина поводил ладонью над столом, отгоняя нездоровое пристрастие. Помолчал под моим возмущенным взглядом и решил блеснуть воспитанием: – Василиса Анатольевна, не сказал бы, что рад вас видеть, но выхода другого не было.
Паршиво получилось, прямо скажем.
– Клим Котёночкин с сегодняшнего дня с нами в отделе! – раздался Надюшкин голос, не дав мне ударить незваного гостя.
Бить новых сотрудников в первый же день – плохая примета.
Округлила глаза и посмотрела на подругу, сидевшую рядом и сияющую счастливой улыбкой. Да неужто она спор какой выиграла или лабутены урвала по мегаскидке?! Или Иствуд ей приплачивает за то, что та меня дополнительно раздражает?!
Надя многозначительно покивала и ткнула пальчиком в сторону кабинета начальника:
– Дизверко попросил тебя к нему зайти, сразу как появишься.
Кроме наших с Надей столов в кабинете было предусмотрено ещё два рабочих места, пока пустующих. Возле одного из них на стуле возлележал кожаный портфель, указывая на место новичка. А то, что Клим сидел именно за моим местом, и никто не мешал ему рыться в моих документах, говорило о том, что честь «первой ночи», как называли знакомство с характером Города и СМАКом, отдали мне.