Блюз поребриков по венам - стр. 8

– А «скорую» зачем?

– А вдруг бы спасли? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

Отпустив свидетеля, я под накрапывающим дождём сходил к машине, достал дождевик и вернулся на место. Лизавета уже сворачивала свою деятельность, трупы закрывали в пакеты, но ещё не увозили, зеваки испугались дождя и разбежались по домам.

От скуки стал рассматривать окружающий ландшафт. Канонерский остров мне чем-то напоминал зону отчуждения вокруг взорвавшейся атомной станции. Расселённые дома смотрели на редких жителей пустыми оконными проёмами. Стёкла выбили ещё пять лет назад, когда строили КАД (кольцевую автодорогу). Жителей расселили, а снести здания не озаботились. Их даже не заколотили от бомжей. Или заколотили, но очень ненадёжно.

По очертаниям остров походил на автомат, на вытянутом дуле которого располагался небольшой лесопарк, где с ужасающей стабильностью плодились маньяки и трупы.

Отличное место, чтобы провести пикник и закопать пару тел.

Сам бы я ни за что здесь не поселился. И вообще предполагал, что местные жители остались на острове исключительно из-за психологического отклонения под названием «тяга к разрушению». Так и представил себе их запросы при покупке квартиры: «Хочу разрухи, анархии и кучу мусора под домом, ну ещё и парк можно, но тоже, пожалуйста, грязный!»

Ну или их сюда заселили насильно во времена СССР, и теперь бедные люди вынуждены глазеть на противоположную сторону Васильевского острова и мечтать о большом мире.

Но при этом было в Канонерском что-то мистическое, зовущее. Будто остров был не так прост, как кажется. Или мой организм окончательно устал и сейчас под барабанную дробь дождя по капюшону придумывает всякую чушь.

Уехать я не мог, потому что консультант, навязанный сверху, ещё не приехала.

«И не приедет», – подумалось, но, позвонив шефу, получил приказ ждать до победного. Вот я и ждал, рассматривая свои насквозь промокшие найковские кроссы. Придётся опять выкидывать. Носил я строгие костюмы с кроссовками. Мне было удобно, а на мнение остальных параллельно.

Все эти невесёлые мысли почти утопили меня в печали. Рядом ныл Ромашка под огромным чёрным зонтом, Саня утопал в машину, у него и зонта нет. Хотелось в тепло и чаю, а не вот это вот всё.

И тут я оторвал взгляд от грязной обуви и увидел ЕЁ!

Она шла по пляжу, проваливаясь острыми шпильками в песок почти на сантиметр. Высокая, фигуристая, сосредоточенная на передвижении. Узкая юбка мешала собирать ноги обратно, зонт рвался из рук. Я уже собрался подойти и помочь, но меня опередил Ромка, оказавшись расторопнее. Парень приподнял свой зонт над дамой, пока та пыталась вывернуть обратно спицы своего поломанного. Потом бросила это занятие и, быстро переговорив с Ромой, подцепила его под локоток и двинулась в мою сторону.

Зачем?

Нехорошее предчувствие пощекотало нервы.

Я быстро набрал Авсейкова:

– Товарищ полковник, если ваш консультант – блондинка на шпильках, то я уволюсь.

– Да за неё сам Дизверко поручился!

– А мне плевать, хоть папа Римский.

– Котёночкин, ты что, католик?

– Я атеист, фетишист и нудист! – позволил себе вызвериться. – Она опоздала на три часа!

– Странно. Почему?

– Маникюр, видать, делала!!!! – Я был взбешён ожиданием, дождём, холодом, глухарями и перспективой лишения премии.

Женщина подходила всё ближе. Собранные в тугой хвост волосы теребил ветер, дождь намочил колготки телесного цвета по колено.