Близнецы-соперники - стр. 47

Заговорил бригадный генерал Тиг:

– Первыми нам сообщили об этом партизаны. От них ненамного отстали греки. Греческое посольство в Риме пристально интересовалось семейством Фонтини-Кристи, но, разумеется, никто не сообщал причин этого интереса. Афинский источник связался с послом, а он, в свою очередь, связался с нами.

– И теперь вы намекаете, – заметил ледяным тоном Бревурт, – что все это было сделано зря.

– Я не намекаю. Я утверждаю. Между указанными вами датами мой отец был в отъезде – как он сказал мне, в Цюрихе. Признаюсь, поначалу я не придал этому факту особого значения, но через несколько дней возникла настоятельная необходимость попросить его срочно вернуться в Милан. Я обзвонил все отели в Цюрихе. Его не было нигде. Отец так и не сказал мне, куда он ездил. Это правда, джентльмены.

Оба офицера смотрели на посла. Бревурт медленно откинулся в кресле – по всему было видно, что он подавлен, он глядел в стол и молчал. Наконец он произнес:

– Что же, вы остались живы, синьор Фонтини-Кристи. Ради всех нас надеюсь, что цена была не слишком высока.

– На это я ничего не могу ответить. Почему это соглашение было заключено с моим отцом?

– А на это не могу ответить я, – сказал Бревурт, не поднимая глаз. – По-видимому, кто-то где-то решил, что он достаточно влиятелен и имеет достаточно надежные связи, чтобы осуществить эту миссию. Оба предположения оказались верными. Возможно, мы никогда не узнаем…

– А что вез этот поезд из Салоник? Что было в ларце, из-за которого вы предприняли столь титанические усилия?

Энтони Бревурт поднял взгляд на Витторио и солгал:

– Я не знаю.

– Это нелепо.

– Не сомневаюсь, что так оно со стороны и кажется. Я знаю лишь… что это груз чрезвычайной важности. Подобные вещи не имеют цены. Лишь абстрактную ценность.

– И исходя из этих соображений вы принимали решения и убеждали высокопоставленных правительственных чиновников осуществлять их? Вам удалось убедить даже правительство?

– Да, сэр. Я бы снова это сделал. И это все, что я могу сказать. – Бревурт встал из-за стола. – Не вижу более смысла продолжать нашу беседу. Возможно, с вами еще свяжутся. До свидания, синьор Фонтини-Кристи.

Поведение посла удивило обоих офицеров, но они промолчали. Витторио встал, поклонился и молча пошел к двери. Он обернулся и взглянул на Бревурта: его глаза были бесстрастны.

Выйдя в коридор, Фонтини-Кристи удивился, увидев там капитана Нейланда, стоящего по стойке «смирно» между двумя матросами. В разведуправлении номер пять, управлении контрразведки, не любили рисковать. Дверь конференц-зала тщательно охранялась.

Нейланд удивленно обернулся к нему. Он явно предполагал, что встреча затянется.

– Вас отпустили, как я вижу, – сказал он.

– Я не думал, что задержан, – ответил Фонтини-Кристи.

– Это просто так, фигура речи.

– Никогда раньше не замечал, насколько она неприятна. Вы проводите меня вниз?

– Да, я должен подписать ваш пропуск.

Они подошли к окошку бюро пропусков Адмиралтейства. Нейланд взглянул на свои часы и сообщил дежурному фамилию Витторио. Фонтини-Кристи попросили отметить в книге время выхода из здания. Затем Нейланд весьма официально отсалютовал ему. Витторио – столь же чинно – кивнул в ответ и направился по мраморным плитам вестибюля к выходу.

Он спускался по ступенькам, когда у него в голове вспыхнули слова. Они явились из клубящегося тумана белого света и стаккато автоматных очередей.