Блеск и ярость северных алмазов - стр. 16
– Управление экономической безопасности, контрразведка. А конкретно, с кем тебе периодически придется контактировать, узнаешь потом. Да я вас как-то знакомил на одной пресс-конференции в Домжуре. Мы еще кофе пили. Но он и сам не замедлит проявиться на твоем горизонте. Служба у него такая. Стоять на страже кладовых России. И видеть всех, кто бродит рядом. В том числе журналистов.
– Что-то не припомню. Столько павианов в штанах вокруг вьется…
– Этот павиан другого рода. Тогда пусть станет для тебя сюрпризом.
– Надеюсь.
– Впрочем, личные отношения всегда побоку. Главное – газета.
– А это не тот ли, о котором я сейчас подумала?
– Я не умею читать чужие мысли. Всё, иди, не мешай.
Аня улыбнулась Гуру, перекинув свою роскошную черную гриву через плечо. Как делала это всегда, в предвкушении азартной охоты.
Водевиль с вокализом
Начальнику «Севералмаза» Баранову Ясенев нанес неожиданный визит через три часа после обеда-совещания в «Бристоле». Скоро надо было возвращаться в Москву. В Центре ждали глубокого анализа и отчета. Но там у самих царили неразбериха и хаос. Ожидались новые перемены. Справлялись пока из последних сил. Исключительно на профессионализме и государственности. А безопасность страны – превыше всего.
Оставив Демидова и Ряжского работать по своим направлениям, он сначала заехал к мэру города и губернатору области, благо они сидели в одном здании. Можно было бы захватить с собой и Смирнова, но индифферентность генерала уже стала ему надоедать. Пора выдвигать на его место и место зама других, скажем, тех же Лоскутова или Пискарева.
Однако ни мэра, ни губернатора Ясенев на работе не застал.
– Уехали по срочному вызову.
– Куда?
– Кто ж знает, господин Ясенев.
– Ладно. Не в моих правилах ждать, сидя на одном месте. Результат ожидания нужно искать только в постоянном движении.
Покинув негостеприимное здание местной власти, которое, как теперь во всех больших городах России, называлось «Белым Домом», по аналогии с «Вашингтонским обкомом», Ясенев встретил искомые фигуры там, где не предполагал увидеть. А впрочем, где же и не быть этим пчелкам, как не возле бочки с мёдом?
Секретарша Баранова испуганно встрепенулась:
– Александр Петрович, погодите! У Григория Лаврентьевича важное совещание.
– А я, Верочка, и есть его папа Лаврентий Берия, и ничего важнее меня у него быть не может.
В кабинете генерального директора за столом с коньяком и лимоном сидели пять человек. Сам Баранов, мэр Архангельска Правдин, губернатор области Ефимчук. Четвертым был Раймонд Кларк, Управляющий московского представительства «Де Бирс». Старый знакомый. Невысокого роста худощавый джентльмен с вытянутой, как у таксы, мордочкой. Любитель русских пословиц. И, как понимал Ясенев, главная скрипка в этом музыкальном квинтете.
Пятым был некто с неприятным лицом, голым черепом, обтянутым желтой кожей и неподвижным взглядом. Ясенев с ним лично знаком не был, только по оперативным сводкам и фотографиям в деле. А все, что касалось «Архангельской алмазоносной провинции», он держал в памяти, как сложную химическую таблицу элементов Менделеева. И ему хватило двух-трех секунд, чтобы всплыло в подкорке название этого «элемента» в одной из клеточек: «Жогин». Даже базовая профессия и почетное прозвище в криминальной среде Архангельска: «Хирург. Профессор Мориарти».