Блеск и нищета сумасшедших - стр. 19

– Две сигареты!

– Ну правда, это же шутка просто, это же некультурно!

– Три сигареты! – повышает ставку Стасик.

– Три сигареты, кто больше! – вмешивается в разговор Лысый. – три сигареты раз, три сигареты два, три сигареты…

– Пять сигарет! – сказал кто-то.

– Шесть сигарет, и точка! – отрезал Стасик.

– Шесть сигарет раз! Шесть сигарет два! Шесть сигарет три! Продано!

– Ну что, Лунтик, приступай! – сказал Стасик и снял штаны.

Лунтик нехотя подошёл к нему, встал на колени и сделал то, что должен был сделать. Весь туалет взорвался смехом.

– И чем пахнет? – спросил его ухахатывающийся Лысый.

– Ну не знаю. Как обычно! – грустно промямлил Лунтик. – Стасик, ты же дашь мне шесть сигарет?

– Нет, – ответил Стасик.

– Почему? – обиженно спросил Лунтик.

– ПОТОМУ ЧТО ТЫ ЛОХ, И Я ТЕБЯ КИДАЮ!!! АХАХАХАХАХХ!!! – рассмеялся Добрый, а вместе с ним и весь туалет. Лунтик с грустной физиономией ушёл обратно в угол и сел на корточки.

После этого все разойдутся, и в туалете останетесь только вы с Лунтиком.

– Извините, а вы не оставите мне, пожалуйста, покурить? – спросит он у Вас.

И вы оставите ему покурить, а то и целую сигарету дадите. Ведь мир не без добрых людей.

Половина десятого. Прошла вечерняя раздача таблеток, отделение готовится ко сну. И только первая палата не дремлет. Как говорится, город засыпает, просыпается мафия.

– Ну что, братва, как насчёт нашего плана? – спросил Стасик. – Карбид и cвинина ждут нас!

Свининой в дурдомовской среде называют циклодол – таблетки, корректирующие побочные эффекты галоперидола и других нейролептиков, также иногда используемые для лечения болезни Паркинсона. При передозировке вызывают возбуждение, повышенное сердцебиение, прилив энергии и галлюцинации, а спустя какое-то время бессонницу и депрессию. Также циклодол называют мотоциклом, циклом или дурдомовской скоростью. У него есть аналоги – например, безак и акинетон – но наибольшей популярностью пользуется именно циклодол. Его вы, кстати, нигде не достанете без рецепта – он продаётся только в государственных аптеках под очень строгим контролем. А карбид – это карбамазепин, противосудорожное. От него тормозят, залипают и засыпают.

– Звучит заманчиво! – говорит Комар. – Палыч уже в говно, спит в четвёртой палате. Жаба в дежурке, Рая – на том продоле. Надо их обеих отвлечь.

– Я беру на себя Жабу, – говорит Стасик.

– Рая на кого? – спрашивает Фара. – я её сегодня раздраконил, так что чур не я.

– Как раз ты и извинишься! – говорит Комар. – скажешь ей красивые слова, и она отвлечётся, а мы по-быстрому туда и обратно.

– Бля, ну только не это! – возмущается Фара. – В списке людей, которых бы я, не задумываясь, пристрелил, Рая была бы на первом месте.

– Братан, а кто, если не ты? – вмешивается Стасик. – Ты прямо от всего сердца перед ней извинись! Скажи, что кинул фразу сгоряча. На благо общего, брат!

– Бляяя, Стасик, ну это жесть.

– Ты сможешь, брат! Ради нашей движухи.

На том и сошлись, и немедля приступили к выполнению:

– Жанна Ивановна, а вы давно здесь работаете? – Стасик подошёл к посту.

– Ой, знаешь, Стас, давно. Двадцать восемь лет. Вот помню, в девяносто шестом году, когда заведующим был Николай Вадимович…

– Тёть Рай, вы меня простите, я же сгоряча! – начал тем временем на другом коридоре Фарик. – Я бы на вас в последнюю очередь подумал!