Бледные - стр. 13

– Что-то ты на пидорах помешанный, родной, – заметила Блодвен. – Попка в прошлом не страдала?

– А давай я тебе на клыка дам, там и узнаешь, на чем я помешан, – усмехнулся Камыш, делая характерное движение тазом.

– Оставьте девушку в покое, – потребовал Розанов, напоминая шпане о себе. Вместо ответа Камыш вытащил из кармана китайскую «бабочку» и, раскрыв ее, со злобой посмотрел на Славика. Тот, опешив, сделал шаг назад.

– Съебал бы ты, а? – шепнул ему Камыш. – И вы, бледные, тоже бы съебали. А бабы пусть остаются. Покажем им кой-чо веселое.

– Угомонитесь, пацаны, – встрял в разговор незнакомый мне крепкий парень в черной безрукавке и джинсах. Он отстегнул от пояса металлическую цепь и намотал ее на кулак.

– А ты типа хахель ейный? – уточнил Слива. – Чо ты впрягаешься?

– Не хахель, – передразнила Блодвен. – А друг, залупа ты стоеросовая. Но он прав. Угомонились бы вы, а?

– Итак, – подал голос Макс, выходя вперед. Он мягко оттеснил от Камыша Славика и с улыбкой посмотрел на нож. – У нас два пути, господа. Разойдемся по местам, согласно купленным билетам? Или же продолжим беседу в деструктивном тоне и постепенно перейдем к драке?

– Чо? – нахмурился Камыш, выставив нож вперед. – Чо ты, блядь, несешь?

– Говорю, что либо расходимся мирно, либо мы вам дадим пизды.

– А сдохнуть не ссышь, бледный? – зло рассмеялся Слива, выглядывая из-за плеча своего друга. Камыш в подтверждение этих слов приставил нож к шее Макса, но гот даже не дрогнул. Напротив, его глаза весело заблестели, а на губах появилась улыбка.

– Все мы, когда-нибудь, сдохнем, как вы выразились. И станем едой для червей. Сегодня, завтра, через десять лет. Без разницы. Финал пути у каждого един. Однако у вас, как и у нас, есть выбор. Забавно, но хоть в этом мы похожи, да?

– Чо?

– Выбор. Он есть у каждого. Утром, думаю, вы не вспомните этот разговор. Сейчас в ваших головах плещется не разум, а хмель. Но выбор вы сделать все же можете. Проснуться утром с больной головой или не проснуться вовсе.

– Ты попутал? – буркнул Камыш. Он слишком сильно сжал рукоятку ножа, так, что костяшки побелели. Но в его голосе я услышал и кое-что другое. Страх. Шпана привыкла к тому, что их жертвы сочатся страхом. А голос Макса был ровным, тихим, вежливым и равнодушным. Он не боялся смерти, которая слюдяно поблескивала на острие ножа. Более того, он готов был ее принять. И шпану это напугало.

– Ебнутый какой-то, – согласился Слива. В его голосе поубавилось уверенности. И Макс это заметил.

– Вы не представляете насколько, – усмехнулся он. Камыш вздохнул и, косо посмотрев на остальных готов, нехотя убрал нож. Улыбка Макса стала шире. – Правильный выбор.

– Ты точно ебнутый, – повторил Слива. – Своей смертью ты не умрешь. Бля буду.

– Нашу жизнь определяет выбор, который мы делаем, – ответил Макс и, обернувшись, добавил. – Когда придет мое время, я встречу смерть, как старого друга. Не боясь и смотря ей в глаза. Мы все мертвы. Просто вы еще не знаете об этом.

– В пизду, Слив. Нахуй. Погнали, – вздрогнул Камыш, когда до него дошел смысл сказанного. Шпана покинула трамвай на ближайшей остановке, и, как только двери за ними закрылись, Макс и Блодвен синхронно рассмеялись.

– Ну ты выдал, – утерев слезящиеся глаза, воскликнула Блодвен. – Чисто Брендон Ли в «Вороне».