Благодатные земли - стр. 16
– Ну можно мы посмотрим на отступника? Ну пожалуйста!
– Нечего вам тут смотреть! – сердилась женщина.
– Можно! – раздался вдруг зычный голос. Он был таким громким и властным, что, казалось, его обладатель должен спуститься к общинникам прямо с неба. Однако обладатель этого голоса обитал на земле.
Толпа почтительно расступилась, и в центр вышел Старейшина.
– Пусть смотрят! – повторил он.
Его голосу невозможно было не повиноваться, и женщина, только что отгонявшая мальчишек, протолкнула их вперёд.
Дарина редко видела Старейшину так близко. Несмотря на то, что ему уже перевалило за шестьдесят, выглядел он молодо, седина ещё не тронула его волос: каштановые кудри, как грива, свисали до плеч, покрытых чёрным плащом с рубиновой подкладкой. Курчавая борода густо залепляла пол-лица: подбородок, рот, скулы.
Он без страха приблизился к мертвецу, с презрением толкнул посохом безжизненное тело.
– Смотрите все! Хорошо смотрите! – пророкотал его голос над головами собравшихся. – Видите, что бывает с отступниками?
Присмиревшие мальчишки с округлившимися глазами жались друг к другу, как мышата.
– Вот он, палец, вздумавший отделиться от плоти! Далеко ли он смог уйти? Если кто-то из вас помыслит отделиться от общины, знайте, – Старейшина помолчал, медленно переводя с одного лица на другое суровый взгляд и вдруг вонзил его в Дарину: – Вот что вас ждёт!
Она отшатнулась от неожиданности, сердце заколотилось, подмышки взмокли.
– Мне не жаль этого человека, ибо он не достоин жалости! Он преступник! – Старейшина сделал резкое движение рукой, и подкладка плаща заколыхалась кроваво-красными волнами. – Он причинил зло своей общине! Отрежьте от тела палец, ухо или другую часть – разве оно не почувствует боли? Отрезанный орган не будет болеть, ибо сразу мертвеет, а тело будет. Поэтому говорю вам: кто помыслит отделиться – будет пойман и понесёт наказание! Стражники высекут его плетьми, как вора или буяна, и отведут в Фабричный Город на вечное поселение! А если ухитрится сбежать, другое наказание найдёт его: смерть!
И снова Старейшина устремил на Дарину жёсткий взгляд, словно клинок приставил к горлу. Не то что пошевелиться – она дышать не смела под этим пристальным взглядом.
«Но как? Откуда он знает? Я ещё ничего не решила, а он знает!»
Дарина с ужасом представила, как в следующую секунду он назовёт её отступницей, велит высечь, и стражники, может быть, даже Яромир, схватят её под руки и поволокут из леса на поляну, чтобы сделать это на глазах у всей общины. Она уже видела ухмыляющееся лицо Кукольницы, перепуганную Беллу, готовую броситься под свистящие плети с криками, что это какая-то ошибка. Видела, как Альберт, муж Беллы, хватает жену за руку и удерживает рядом с собой, как Филипп, стоящий в толпе зевак, не знает, куда девать глаза от стыда и жалости. Видела Яромира, сжимающего в кулаке рукоять плётки и не решающегося замахнуться…
…Роза потормошила Дарину за плечо:
– Пойдём, я сделаю тебе успокоительного чая.
Сказочница вынырнула в действительность. Старейшина уже не смотрел на неё. Он отдавал стражникам указания насчёт мертвеца. Остальные неспеша направились прочь из леса, спотыкаясь и беззлобно чертыхаясь в потёмках.
– Пошли, Старейшина сказал расходиться, – снова позвала Врачевательница.