Битва за Русскую Арктику - стр. 40

Так или иначе, только полстолетия спустя более удачливый и отважный мореплаватель Джеймс Кук вполне доказал, что Беринг действительно проходил через этот пролив, и назвал пролив именем моряка. «Я обязан воздать справедливую похвалу памяти почтенного капитана Беринга, – говорил Кук. – Наблюдения его так точны, и положение берегов означено столь правильно, что просто удивляешься, как мог он достигнуть этого, работая с такими примитивными инструментами. Широты и долготы определены им так верно, что лучшего нельзя почти и ожидать».

И в самом деле, надо представить себе условия плавания и состояние тогдашних навигационных инструментов, чтобы вполне оценить точность и тщательность его работы.

Небольшой, наскоро сооруженный бот, весьма несовершенные приборы, выдержавшие к тому же продолжительную предварительную тряску по суше, полнейшая необследованность мест, в которых ему приходилось плавать, постоянные туманы и мрак, которые так часто отмечаются в судовом журнале, – вот средства и обстановка, в которых приходилось вести Берингу работу. И тем не менее определения Беринга почти в точности совпадают с современными. Адмирал Федор Литке, через сто лет сравнивший графический путь Кука и Беринга, также приходит к очень лестным выводам о наблюдениях Беринга. Тем обиднее, что Беринг так и умер, не узнав достоверно, правильны ли сделанные им наблюдения, а также, что он открыл пролив, который со временем будет назван его именем.

Историографы Беринга не без основания упрекают его, что он, опасаясь льдов, слишком рано повернул обратно и возвратился к берегам Камчатки.

Между тем как, по наблюдениям целого ряда позднейших путешественников, в августе и даже в сентябре льдов в Беринговом проливе никто не наблюдал. Не поспеши он так стремительно обратно и останься в проливе некоторое время, без сомнения, Беринг с полной очевидностью убедился бы в сделанном им открытии.

Я нарочно остановился на этом моменте, определившем всю дальнейшую деятельность Беринга – инициатора последующей Великой Северной экспедиции. Отныне его взор неизменно прикован к туманным берегам Америки, которую он уже чувствует, хотя еще и не видит. Он ищет все новых и новых подтверждений ее существования на северо-востоке; но об этом ниже, а сейчас проследим дальнейшие этапы его 1-й Камчатской экспедиции.

Продолжая путь при значительно засвежевшем ветре, увеличившем ход судна до 7 миль в час, 15 августа путешественники «усмотрели в 9 часов утра высокую гору в правой руке, на коей, – говорит Чаплин, – живут чукчи, и в море после сего остров в левой руке. Поелику в сей день празднуют св. мученику Диомиду, то и назвал капитан Беринг увиденный остров его именем».

Таково происхождение странного названия группы островов, расположенных в Беринговом проливе.

Далее судовой журнал отмечает: «Погода пасмурная, ветер свежий. Плыли подле берега и увидели на оном множество чукоч и в двух местах жилища их. Усмотря судно, побежали чукчи на высокую каменную гору». Чукчи на этот раз оказались смелее прежних. Со «Св. Гавриила» заметили, как от берега отделились четыре лодки и стали держать курс наперерез кораблю. Беринг ласково встретил прибывших и узнал от них, что русские им давно уже знакомы и что они бывают частенько в Анадырском остроге. «Мы, – продолжали чукчи, – ездим и к реке Колыме на оленях, в открытое же море не выходим».