Битва над бездной - стр. 77

– Да, вот еще что, Эди, ты напрасно мозги не напрягай, ища ответы на мои вопросы, а то я тебя знаю, – буркнул генерал, будто услышал ворошение его мыслей. – За проявленную самостоятельность и находчивость хвалю. Анализ твой действительно был безукоризнен и, главное, подтвердился полностью. И информация от мегеры о министре оказалась как нельзя кстати. Представь себе, что мы не узнали бы своевременно о знакомстве резидента с твоим земляком… Ну и каковы ощущения у тебя после этого, а-а?

– Озноб бьет, товарищ генерал, – подыграл ему Эди.

– То-то и оно, так что не забудь ей при удобном случае спасибо сказать, а уж лучше задери юбку, она это любит, – хохотнул Маликов.

– Не забуду, обязательно скажу, – заметил Эди, не отреагировав на его слова о юбке.

– Если тебе больше нечего сказать, будем заканчивать наше телефонное совещание. Пусть Минайков идет к министру и переговорит с ним. Расписку о неразглашении от него я сам получу, а то ты действительно можешь посоветовать Иванкову направить к нему Бузуритова, который прочтет ему лекцию о политической бдительности. Ты меня понял, ха-ха-ха?

– Понял, товарищ генерал.

– Ну, тогда бывай, – обронил Маликов и вслед за этим послышались гудки, после чего Эди медленно, все еще находясь под впечатлением непростого разговора с начальником главка, опустил трубку на аппарат оперативной связи… Он так и не понял, в каком случае Маликов был откровенен, когда шутил или прессинговал. В одном у него не было сомнений, что их разговор записывался, чтобы при необходимости генерал мог сказать, мол, я же говорил, я же предупреждал. Но неожиданно мелькнула мысль: «Может, я зря грешу против него?» «Нет, не зря, – вторила ей другая мысль, – вспомни, как он поступил в случае с Бузуритовым». На смену ей примчалась третья: «Как бы то ни было, он профи, который стоит на острие борьбы с противником. И потому ты не должен пытаться быть ему судьей. Может статься, что отвергаемые тобой, провинциалом, его поступки являются обычными для нынешнего лубянского двора. Принимай его таким, каков он есть, и качественно выполняй свою работу, не забывая при этом…»

– В первый раз слышу, чтобы ему так перечили, – удивленно промолвил Володя, прервав тем самым бег мыслей Эди.

– Я не перечил, а высказывал свое мнение – разницу чуешь, брат? – устало улыбнулся он.

– Я понял, что он согласовал мой поход к министру?

– Да, но расписку о неразглашении не пытайся брать, это может ему не понравиться.

– Почему?

– Думаю, оскорбится недоверием, ведь он тоже государственный человек.

– И что делать?

– Это сделает Маликов, по крайней мере, обещал.

– Вот и хорошо, как говорится, баба с воза, кобыле очень даже легко, – расхохотался Володя.

Через пять минут, глотнув холодного чая, Володя ушел в гостиницу, а еще через пять Эди и Люба покинули явочный номер…

Елена встретила его вопросом:

– У вас все нормально? Выглядите уставшим.

– Вот сяду в кресло, угощусь вашим кофе и восстановлюсь, – улыбнулся Эди.

– Сейчас приготовлю, но прежде хочу сказать, что где-то с полчаса тому назад звонил Андрей Ефимович и хотел переговорить с вами.

– И что вы ему сказали? – спросил Эди, вспомнив, что не инструктировал ее на такой случай.

– Сказала, что вы принимаете ванну, после чего он, сделав парочку комплиментов по поводу моего геройства в ресторане, передал трубку Анне Ильиничне, и она полоскала мне мозги не одну минуту, но потом неожиданно попрощалась, сказав, что им надо идти на какую-то встречу…