Битва над бездной - стр. 47
– Вы скоро увидитесь с ним, – теперь Эди прервал ее, чтобы завершить тему о чекистах. – Сегодня или завтра купим билеты.
– Как он там, вы с ним говорили?
– Юра общался с ним, у него все нормально, ждет нашего приезда.
– Так хочется его увидеть.
– Потерпите, скоро встретитесь.
Между тем подъехало такси, за рулем сидел улыбающийся Антон.
– Все-таки понадобился, – сказал он, здороваясь. – Куда рулить?
– В музей Пушкина, – пояснила Елена, устраиваясь рядом с Эди на заднем сиденье. – Знаете, где это?
– Вам на Пречистенку или Волхонку?
– На Волхонку.
– Это рядом, мигом довезу, – бросил через плечо Антон и нажал на педаль газа.
– А вы быстро приехали, – похвалил Эди таксиста.
– Повезло, был здесь неподалеку, жмотов одних подвозил из Шереметьево.
– Чем они вас достали, что так обзываете их? – поинтересовался Эди.
– Не поверите, везли баулы, набитые иностранным тряпьем, не умолкая, говорили о баксах и чеках, а рассчитались по таксометру копейка в копейку.
– Наверно, из Штатов возвращались, сейчас наши вожди только туда и летают, – заметила Елена.
– Не уверен, так как они меж собой шептали о предстоящем конце военблока коммунистов, – раздраженно сказал Антон.
– Может, о Варшавском договоре? – переспросила Елена, посмотрев на Эди.
– О нем, о нем, – уточнил Антон. – Говорили, что наконец-то советский народ перестанет задарма кормить так называемых друзей из-за бугра.
– Эти болтуны скорее желаемое выдавали за действительность, – заметила Елена, бросив удивленный взгляд на Эди, который расслабленно взирал на виднеющиеся через боковое стекло такси серые здания большого города.
– Может, и болтуны, но обо всем этом они говорили довольно-таки складно. И явно сами участвовали в каких-то переговорах, – уверенно заметил Антон, глянув в салонное зеркало, в котором отражалось лицо Елены.
– А вы лично верите в это? – неожиданно спросила она.
– Девушка, откровенно скажу, мне от этого ни холодно ни жарко. Для меня важнее, чтобы к вечеру в кармане был заработок. А то, что новые товарищи наверху способны все перевернуть, я уже понял, и мне этого вполне достаточно, чтобы не нервничать из-за того, что наши союзнички разбегутся или не разбегутся, – периодически поглядывая в зеркало, произнес Антон.
– Может, расскажете нам о причинах такой самоуверенности? – спросил Эди, повернув голову к таксисту.
– Аха, вот и Эди наконец-то проявил интерес к нашей политбеседе, – рассмеялся Антон, – а то от московской каменной серости никак не мог оторваться. Конечно, скажу, мне не жалко. Вот сами подумайте, десятки лет вели одним курсом, убеждая нас, что он единственно правильный. Об этом все бывшие паханы, ой, вожди в один голос верещали, пока не вышли из их же рядов другие, сегодняшние, кто убеждает, что надо идти вприпрыжку новым перестроечным курсом к социализму с человеческим лицом. Главное, без тени сомнений заявляют, что процесс пошел, а что это за процесс и куда он направил свои стопы, вразумительного ответа нет. Зато все уши прожужжали, что скоро демократическая благодать осчастливит всех и вся, но люди, слава богу, не слепые и видят, что работяге становится все хуже и хуже, а в это время партийцы, теневики[8], цеховики[9] и всякие там спекулянты жируют…
Эди, все более удивляясь начитанности и опасной открытости Антона, с интересом слушал его рассуждения. Неожиданно вспомнилась лекция профессора Высшей школы КГБ СССР Федькина на курсах подготовки руководящего состава органов госбезопасности. Профессор лаконично рассказал о том, что противник прилагает огромные усилия по подрыву авторитета компартии как руководящей и направляющей силы советского общества. В качестве весомого аргумента в пользу озвученного им тезиса привел слова много лет проработавшего в СССР американского дипломата Кеннана