Бист Вилах. История одного Историка. Книга первая - стр. 41

– Безусловно, – кивнул Банвиль, – можно посмотреть отчёт. Как помню, тридцать семь погибших. Двенадцать женщин, двадцать пять мужчин. Тридцать трупов опознаны. Останки ещё семерых до сих пор не идентифицированы. Тела разорваны на части, и потому для получения личности необходимо произвести медицинскую экспертизу. Но скажите, комиссар: что же это получается? Мещанов управляет целым министерством, а Дюран беспрекословно подчиняется ему?

– Эх, поговорил бы я с этими господами! Проклятые дельцы! – выругался Мортен. – Жаль, до сих пор не изобретено портативное устройство, записывающее разговор людей. А то ведь у нас против них ни одного доказательства! Слышали, что сказал этот Мещанов? «Либо вы принимаете мои условия и останетесь целы, либо никто не узнает, что случилось с молодым историком и комиссаром парижской полиции». Где это видано, чтобы какой-то эмигрант указывал начальнику полиции?! Да и не просто указывал, а угрожал! Прийти бы в это чёртово министерство, грохнуть кулаком об стол и высказать всю правду!

– Извините, что вмешиваюсь, господа, – перебил Дариор, – но давайте решать проблемы по мере их поступления. К вопросу о Мещанове мы ещё вернемся, – историк на миг замолчал, ожидая неминуемого гнева комиссара, но тот, всегда так неприязненно относившийся к советам других, на этот раз промолчал.

– Банвиль, – Дариор взглянул на лейтенанта. – Значит, вы полагали, что среди тех семерых неопознанных непременно находится труп маньяка?

– А где же ещё? – пожал плечами Банвиль. – Вы же утверждали, что в момент взрыва убийца находился в вагоне.

– Так-то оно так. – Дариор напряжённо сморщил лоб. – Вот что: нужно немедленно произвести экспертизу и установить личности погибших. Сравните результаты со списками пассажиров, находившихся в вагоне.

– В том-то и дело, – насупился Банвиль. – В списке пассажиров, купивших билеты во Франкфурт в этот вагон, числится тридцать шесть человек. Убитых же тридцать семь. Кто-то лишний. Скорее всего, что маньяк, который случайно заскочил в поезд, стал случайной жертвой. Как раз тридцать седьмой.

– Но если это так, какого чёрта убийства продолжают совершаться? – прорычал Мортен.

– Нужно всё проверить, – Дариор взглянул на комиссара. – Значит, у нас есть время до утра? Что будем делать?

– Подождите, Дариор, в такой обстановке здесь не разобраться, – Мортен выглянул в окно. – Остановитесь где-нибудь.

В этот момент шафрановый автомобиль проезжал мимо придорожного бистро, и Дариор, недолго думая, остановился перед его дверьми. Трое путников не спеша покинули машину и зашли в кафе. В это время суток оно пустовало, и за прилавком находилась лишь одна женщина, выполнявшая сразу работу кассира, официанта и хозяйки. На вошедших посетителей она взглянула мельком – видимо, пересчитывала выручку.

– Киш Лорени бокал Petit Chablis! А молодым людям – две пинты! – мягчайшим голосом рявкнул Мортен и приземлился за один из столиков.

Дариор, вообще-то, собирался взять обычный кофе, однако с горячим комиссаром спорить не стал и сел рядом. Банвиль сделал то же, неуютно заёрзал на стуле и робко спросил:

– Всегда интересовался, откуда такое название – «Бистро»?

– «Бистро» – значит «быстро», – рассеянно ответил Дариор, думая совершенно о другом. – Во время свержения Наполеона и ввода коалиционных войск в Париж, русские гусары кричали «Быстро!» местным официантам, чтобы те поторапливались с едой. А они запомнили звучное слово, но произносили его «бистро» – с французским акцентом.