Бист Вилах. История одного Историка. Книга первая - стр. 40
– А что скажете вы? – обдумав услышанное, спросил Дариор у Мещанова.
– Мне к речи Министра добавить нечего, – не ответил, а отмахнулся Мещанов. Ненадолго задумался и с завидной непосредственностью добавил: – У вас нет выбора, господа. Ищите, вынюхивайте, переворачивайте город вверх дном, но помалкивайте. И тогда, возможно, останетесь целы. Хотя мне кажется, что вы уж слишком много знаете. Опасно оставлять вас в живых, но я рискну. Не из-за человеколюбия и излишней морали, а по другим причинам. Так что можете наслаждаться жизнью, Алексей Михайлович. Но только пока.
– Хорошее начало для крепкой дружбы! – расплылся в улыбке Дариор. Затем поклонился и угрюмо зашагал к воротам поместья. Комиссар не улыбнулся и не поклонился. Сначала хотел было что-то сказать, но не нашёл слов, а потому мрачно выругался и зашагал следом. Мещановские люди преградили было дорогу, но он зарычал так свирепо, что те в ужасе отскочили в стороны. У ворот их поджидал растерянный лейтенант Банвиль. Пришло время о многом поговорить. Дариор иронично взглянул на покатую крышу шато, досадно усмехнулся и сел в машину. Так закончился праздник.
Глава 8, в которой много говорят о коррупции
– Кощунство! Полнейшая деградация общества! Гниль в государственном аппарате! Если уж высокопоставленные министры потакают нынешним дельцам, то скоро от страны останутся одни руины. Поверьте мне: локомотив государства катится под откос, с каждым годом набирая скорость, и если на его пути не встанет, скажем, поваленное дерево, мир утонет в хаосе! И самое главное – мы не только не можем помешать этому, но и являемся непосредственными участниками неслыханного коррупционного беспорядка!
Мортен разглагольствовал всю обратную дорогу из шато Мещанова. Жуткая тряска в шафрановом «рено» невообразимо действовала ему на нервы и побуждала к необычному красноречию. Банвиль отпустил казённый автомобиль, и Дариор теперь ехал в компании двух полицейских. Мысли кружились в его голове буйным хороводом. За последние пару часов молодой человек пережил столько, что и вспомнить страшно. Логически картина произошедшего никак не обрисовывалась, и Дариор ехал с совершенно опустошённым видом, не особо прислушиваясь к восклицаниям разошедшегося комиссара.
– Меня больше волнует не гниль внутри государственного аппарата, а внешние раздражители, – отрешённо пробормотал историк. Автомобиль отъехал уже на порядочное расстояние от шато и теперь двигался по пригородному шоссе. Ветер яростно бил в лобовое стекло, а вдруг пробудившийся снег густо валил из потемневшего неба. Дариор заметил, что его слова не поняты, и поспешил объяснить: – Проще говоря, каким образом маньяк до сих пор находится на этом свете?
– Вот это вопрос! – развёл руками комиссар и нервно уставился в окно.
На миг повисло неестественное молчание, но вскоре Дариор прервал его:
– Знаете, я только что убил человека.
Комиссар лишь иронично сморщился и замахал руками.
– Право, не думал, что вы из числа тех, кто трясётся о своей небесной жизни! Вы же воевали, Дариор, – убивать приходилось. Или вы обороняли полевую кухню, в то время как другие шли в атаку? – И комиссар хрипло рассмеялся, очень довольный собой.
– Так, ладно, вы проводили опознание тел погибших на вокзале? – Дариор свернул с шоссе и «рено» покатил в сторону центра.