Бирюкова. Дело о сЛОМанных людях - стр. 22
Это было выше силёнок Манюни: растолкав мальчишек, она помчалась прочь от их вранья, их издевательств, прочь от дома доброй, но такой мягкой бабули. Она бежала и бежала, пока не споткнулась и не упала среди ржаного поля. Слёзы обжигали больше, чем кровоточащие ссадины на коленках, да и не чувствовала она этого. Боль внутренняя разрывала её на части. За что ей это всё? Почему мама не забирает её с собой? Почему приезжает так редко? А когда приезжает, почему не приласкает и не поцелует, как Анькина мама? Да просто почему не скажет ей доброе ласковое слово? Она ведь так старается! Ещё и эти двое. Почему они задирают именно её? Почему, почему, почему?.. Незаметно для себя за этими бесконечными вопросами, не находящими ответов, Манюня, свернувшись клубочком, уснула.
ГЛАВА 10
Сельмаг Орлика был тем местом, где собирались и передавались друг другу «по секрету» и «больше никому» главные новости деревни – проще говоря, сплетни. Анна Прохоровна пошла туда сегодня не по надобности, а больше чтобы краем уха послушать, судачат ли чего бабы, да и мужики тоже (они порой даже поболе) об утренней их своре, слышал ли кто вообще.
Как назло, сегодня в сельмаге никого не было – только Пронька, продавщица, сидела за прилавком и лениво обмахивалась газетой. Анна Прохоровна и так и сяк пыталась разговорить её, но та отвечала односложно, всем видом показывая – мол, что пристала? Купив несколько буханок чёрного и пару белого, женщина не спеша побрела домой. Но не успела отойти от магазина, как на горизонте замаячила толпа, которая шла ей навстречу. Судя по бурному обсуждению и активной жестикуляции, случилось что-то действительно из ряда вон.
Между Анной Прохоровной и сельчанами оставалось ещё не меньше десятка шагов, когда Елизавета Говорова взволнованно, почти крича, спросила:
– Нюр, ты Манюню не видала?
– Не, бабы, не видала. А што случилось-то?
– Шо-шо. Манюня пропала. Петровна уж с ног сбилась её искать. Ну а мы ей в подмогу.
– Дык как она могла пропасть-то? – никак не могла взять в толк Анна Прохоровна. – Она детка вроде послушная, со двора без спроса ни ногой…
– Да знаем мы! – перебила Елизавета Ивановна. – Вот и кинулись искать немедля! Да ещё и Нинка вдруг сорвалась в город…
– Так, бабы, погодите, а где её видели последний раз? – начала соображать Ломова.
– Так Петька, водитель наш на аутобусе…
– Да не Нинку!
– Аа, Маньку-то. Манька Нинку провожала до дороги, а Петровна что-то стряпала – не вышла. А когда хватилася, по улице пацанята мимо проходили. Мухинский да Орловых.
– А их спрашивали?
– Нет. Или да? – допытывалась Елизавета Ивановна. Бабы только пожимали плечами.
– Дык спросить надо! – Анна Прохоровна развела руки, делая тем самым знак идти обратно.
Почти всю дорогу молчали, изредка переговариваясь шёпотом на сторонние темы. Подойдя к нужным домам, решили для экономии времени разделиться: часть с Анной Прохоровной отправились к Мухиным, остальные с Елизаветой Ивановной – к Орловым.
Оба пацана оказались дома – пережидали самую духоту. И оба перетрухнули при виде толпы взрослых.
Орлов, поняв, что от него хотят, рассказал, что Манюня, когда они с Игорем шли по улице, промчалась мимо них на ржаное поле. Увидев, что взрослые ему верят, он расслабился и к концу своего рассказа обнаглел настолько, что даже позволил себе отпустить крепкое словцо в адрес девочки. Однако лёгкий подзатыльник от тёть Лизы вернул его с небес на землю.