Биография неизвестного - стр. 27
Когда празднование дня рождения подошло к концу и гости стали собираться домой, передо мной внезапно вырос Глеб, сияющий и полный решимости.
– Позволь тебя проводить? – сказал он, вопросительно обратив ко мне свои бледно-голубые глаза.
– Конечно, – улыбнулась я. Был третий час ночи, и я была не против, чтобы меня довезли до дома.
Оставшиеся гости высыпали на улицу и постепенно стали расходиться к припаркованным у ресторана автомобилям. Попрощавшись с Этти и расцеловав ее в обе щеки, еще раз поздравив с праздником ее родителей, которые казались самыми милыми людьми на свете, я прошла за Глебом к черному «фольксвагену».
Ночь была холодная. Дома безмолвно темнели в черных дворах. Только огненная река мокрого асфальта на Садовом кольце пестрила редкими искрами света автомобильных фар.
Какое-то время Глеб молчал, не отрывая взгляда от дороги. Я бесстрастно смотрела на пролетающие мимо и исчезающие позади фасады темных домов с горящими на них вывесками кафе и бутиков. Яркие вывески эти на темных домах смотрелись неестественно и даже несколько пугающе, будто вывески эти – все, что осталось от исчезнувшего человечества.
Мерное гудение двигателя убаюкивало меня, ноги ломило от каблуков – хотелось побыстрее скинуть туфли. Дыхание мое становилось ровнее и реже, сердцебиение постепенно успокаивалось, будто организм мой сам собой медленно засыпал.
– Не против, если я разуюсь? – вздохнула я, когда держать ноги в неестественно согнутом положении стало совсем невмоготу, и, не дожидаясь утвердительного ответа, который последовал сразу же, стянула узкие туфли. Ноги приятно заныли, так что я вытянула стопы и пошевелила пальцами, после чего обмякла на сиденье.
– Так лучше? – усмехнувшись, спросил меня Глеб.
– Еще бы, – вскинула брови я.
– Неплохо, что завтра выходной, правда? – Глеб выглядел несколько возбужденным и счастливым, будто несколько минут назад ему сообщили о чем-то очень хорошем.
– Выходной – это всегда неплохо, – откликнулась я. Мой язык едва шевелился, а глаза слипались, так что какой-либо диалог для меня был настоящим мучением.
– Что будешь делать завтра?
– Наверное, отсыпаться, – натянула улыбку я, искоса взглянув на Глеба. Его отчаянные попытки завязать со мной разговор отчего-то раздражали меня. Наверное, потому, что он производил впечатление тихого и неразговорчивого человека, а эта его внезапная разговорчивость выглядела неестественно и навязчиво.
– Да, после сегодняшнего, наверное, всем не мешало бы хорошенько выспаться… – Худощавое лицо Глеба вновь исказилось в улыбке.
– Да уж, – еле слышно протянула я.
– А вы давно дружите с Павлой? – после короткого молчания спросил Глеб.
– Пять лет.
– Мой отец работает вместе с ее дядей, – в ответ на вымышленный встречный вопрос произнес Глеб. – А ты где работаешь? – вдруг спросил он, бросив на меня короткий счастливый взгляд.
Я глубоко и прерывисто вздохнула.
– Мне вот сюда, – сказала я, выпрямившись и указывая на поворот к своему дому. Я быстро натянула на ноги туфли. – Останови здесь, пожалуйста.
«Фольксваген» остановился в темном переулке, освещенном одиноким бледным шаром фонаря. Поблагодарив Глеба за то, что он подвез меня, я вышла из автомобиля и захлопнула дверцу.
– Вера… – окликнул меня Глеб, когда я уже поспешно пересекла дорогу. Я остановилась, обернувшись к нему. Глеб вышел из машины и теперь, высокий, в темном костюме, стоял у блестевшей от влаги дверцы и смотрел на меня. Его острые скулы и высокий лоб – вот все, что было видно во всепоглощающей тьме. – Я могу узнать номер твоего телефона?