Безжалостный - стр. 31
– Все нормально. Он ушел. Я только хочу в этом убедиться.
– Не болтай ерунды. Позвони копам.
– И что я им скажу? Ты видела Ваксса?
– Нет, но…
– Я тоже его не видел.
Пенни сощурилась.
– Он что-то сказал. Слово.
– Три слова. Рок. Писака. Бумагомаратель.
Пенни рассердилась:
– Он назвал тебя писакой?
– Да.
– Он заслуживает долгой смерти. Значит, так… ты слышал, как он говорил в ресторане.
– Произнес только одно слово. Я не отличу его голос от других.
– Но ты знаешь, что это он.
– Улики, Пенни. Их нет.
Она указала на пару красных отметин на левой руке, похожих на два паучьих укуса.
– «Тазер».
– Этого недостаточно. Это ничто. Сколько раз он ударил тебя током?
– Дважды. А тебя?
– Пять, может, шесть.
– Я бы с удовольствием его кастрировала.
– Странно слышать такое от создательницы Пурпурного кролика.
– Позвони копам, – настаивала Пенни.
– Он скажет, что я все выдумал, чтобы отомстить ему за рецензию.
– Он не писал рецензию на мою книгу. С какой стати мне лгать?
– Ради меня. Именно это мы услышим в полиции. И ты знаешь прессу… если дать им рычаг, они с радостью опрокинут тебя на землю.
Я не мог сказать Пенни, что в моем прошлом произошло одно событие, о котором никогда ей не говорил. Если бы я выдвинул против Ваксса обвинения, а он бы все отрицал, таблоиды начали бы копать. Возможно, им бы не удалось выяснить, что случилось, когда я был еще ребенком, но мне совершенно не хотелось проверять их умение добывать нужные сведения.
– А кроме того, – добавил я, – я чувствую… он хочет, чтобы мы позвонили копам.
– Зачем ему это нужно?
– Или он хочет, чтобы мы позвонили копам, или ему без разницы, позвоним мы или нет. Все это очень странно. Я ничего ему не сделал. Здесь есть что-то такое, чего мы не понимаем.
– Я вообще ничего не понимаю, – заявила Пенни.
– Именно. Поверь мне в этом. Давай пока обойдемся без копов.
Оставив ее с Майло и собакой, я обыскал дом, никого не нашел. Не обнаружил никаких повреждений. Везде царил полный порядок. Все двери заперты, как на замки, так и на цепочки. Все окна тоже. Никаких разбитых стекол.
До Рождества оставалось еще шесть недель, и Ваксс не спускался через трубу, не выбирался через нее из дома. Все задвижки в дымоходе я нашел плотно закрытыми.
В нашей спальне я снял пижаму и быстро оделся. Взял наручные часы с туалетного столика, где их и оставлял вчера вечером. Они показывали 4:54 утра.
Поймал взглядом свое отражение в зеркале, и увиденное решительно мне не понравилось. Бледное лицо, влажное от пота, серая кожа, мешки под глазами, бескровные, плотно сжатые губы.
Когда я вернулся в комнату Майло, он по-прежнему спал.
Лесси уже переборола стыд. С кровати властно смотрела на нас, потом зевнула, всем своим видом показывая, что мы заставляем ее бодрствовать.
– Я закричу, если сейчас же не съем печенье, – шепнула мне Пенни.
Глава 13
На этот раз мы остановили свой выбор на овсяном, с изюмом и австралийским орехом.
– Хочешь молока? – спросил я.
– Нет. Я хочу что-нибудь взорвать.
– Я выпью виски. Взорвать что?
– Не пень, будь уверен.
– У нас нет пней. Только деревья.
– Скажем, отель. Этажей в двадцать.
– Это приносит удовлетворенность – взрывание отелей?
– Потом испытываешь такое расслабление.
– Тогда давай взорвем.
– Мы однажды взорвали церковь. Навеяло грусть.
– Я зол и испуган. Только грусти мне еще и не хватает.