Безумцы. Пять историй о любви - стр. 8
Но не просто ткнул в меня пальцем, и крикнул: «смотрите, лягушатник», нет. Он подготовился со всей скрупулезностью маньяка. Ты, наверное, помнишь, как он устраивал вам экскурсии на озеро? Целую неделю он водил туда толпу ребятишек. Туда, где весь берег был усеян разорванными, раздавленными и выпотрошенными трупиками лягушек. Девчонки отворачивались, и от ужаса закрывали ладошками рты, а у мальчишек начинали судорожно дергаться кадыки. Кого-то даже, по-моему, стошнило.
Они
Сидящая в автобусе девушка громко сглотнула. Было видно, что эта часть рассказа заставила ее чувствовать себя неуютно. Да и вся ситуация в целом не поддавалась никакому анализу. Похититель оказался вовсе не маньяком, но тогда кто он, и зачем ее похитил? Ведь этот разговор о минувшем детстве не мог быть им спланирован. Сейчас он сидел, и вроде как оправдываясь, изливал душу. Но оправдания почему-то звучали иначе. Вовсе не как исповедь. Вместо сочувствия девушка чувствовала свою вину, и растущее желание оправдаться. Но что она могла сказать в свою защиту? Ведь все выглядело так, что это он, убивал и мучил лягушек. Выдуманный рассказ единственного свидетеля, который только чудом спасся от малолетнего садиста, был таким правдивым, что никому и в голову не могло прийти усомнится в его подлинности.
– За всю свою жизнь я не убил ни одной лягушки. Я даже рыбу здесь никогда не ловил! – продолжал водитель, опустив голову, и не глядя на единственную пассажирку. – Потому, что это место было для меня как зазеркалье для Алисы, как храм для верующего. Оно было свято, и непорочно. Пока однажды я не пришел сюда, и не увидел, что попал на бойню.
– Так это был не ты? – голос девушки был глухим, от тяжести, повисшей между ними атмосферы. – Это сделал тот мальчишка! Он их всех убил!
– Нет. Я их всех убил.
Взгляд девушки вспыхнул, как от пощечины.
– Но ты только что сказал, что не убил ни одной лягушки!
– Так и есть. Но если бы я не испугался разговоров в школе, а продолжал бы приходить сюда снова и снова, то этого бы не случилось. Я бы смог защитить это озеро. Тот мальчуган не посмел бы ничего сделать, будь я здесь.
Водитель замолчал, за окнами автобуса начинался лягушачий концерт. Солнце неторопливо выкатывалось из-за деревьев, и двигалось к озерной глади. Кое-где из воды выскакивала рыба, чтобы схватить на лету мошку, и плюхнуться обратно в свой родной прохладный водоем.
– В тот день, когда я увидел во что превратился этот берег, внутри меня что-то перевернулось. Мне было горько и неприятно сознавать, что озеро, стало кладбищем. С того дня я больше не приходил сюда. Пропал не только интерес, но и желание приближаться к этому месту. Как если бы здесь было что-то ядовитое, способное отравить не только тело, но и душу. Лишь месяц назад, когда впервые увидел тебя, я подумал об этом озере. Я вспомнил, как приходил сюда, и читал вслух. Как смолкал вокруг лягушачий гомон, словно они прислушивались к моим словам. Но, что странно, чем больше я думал о тебе, тем чаще в памяти всплывало это озеро. Я буквально видел тебя, сидящей здесь, на берегу. Ты обнимала колени руками и смотрела на опускающееся в озеро солнце. Тогда я понял, что только ты можешь вернуть сюда жизнь. Только твоя улыбка способна сотворить чудо.
Водитель автобуса замолчал. Может, собирался с мыслями, может, ждал какой-то реакции от своей единственной пассажирки. Но она тоже не спешила нарушать тишину. Она глядела на него, сидящего с опущенной головой, и думала о том, что не хочет сейчас говорить. Она поняла, для чего оказалась здесь. Он не маньяк, он просто человек, который хочет оживить детские воспоминания. Закрасить темное пятно ее образом и улыбкой. Где-то в глубине души ей приятно было осознать, что она как волшебная фея, как весна, с приходом которой все расцветает.