Безнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен - стр. 29

Он держал как обыкновенных соколов – сапсанов, так и больших ястребов. По закону с соколами имели право охотиться по меньшей мере графы. Я как раз собирался пожаловать Кромвелю титул графа Эссекса – в случае благоприятного исхода дела, которое он разумно воздерживался называть «еще более великим королевским».

Крам спросил, с кем я предпочитаю поохотиться сегодня, и я выбрал сокола. Он предпочел более мелкого помощника, самца ястреба. Водрузив на их головы колпачки, мы посадили птиц на защищенные толстыми перчатками запястья, вышли из питомника и поехали на запад от Ричмонда к Хэмптону, где раскинулись луговые земли. В дороге ловчие птицы вели себя тихо, а вот обычно молчаливый Кромвель разливался соловьем.

– Ее кличка Афина. Мне пришлось изрядно помучиться, приучая ее возвращаться к приманке. Но она сильна. Берет даже больших старых зайцев. Ничуть не боится их!

Он ласково зацокал языком, выражая одобрение своей любимице.

– А Марс, – он приподнял руку со своим ястребом, – обожает ловить грачей. Ему нравится камнем падать с небес, так и кажется, что, не ровен час, этот черноперый смерч врежется в камень и сломает себе шею. Но зрелище завораживающее! Марс может сцапать и галку. И тогда я с особым удовольствием наблюдаю за ним. Галки пытаются обогнать его, да не удается... Ну-ну, успокойся! – нахмурился Крам.

Ястреб начал разминать лапы, и один коготь едва не пропорол перчатку хозяина.

– Мне нравится смотреть, как они в полете набрасываются на добычу, – просто заявил он.

– Да уж, нам не превзойти их, – согласился я. – Наши лучшие способы охоты в сравнении кажутся неуклюжими, а наши убийственные забавы – малопривлекательными.

– Обратите внимание, милорд, вот и те, на кого будут охотиться Марс с Афиной.

Натянув поводья, мы остановили лошадей и приготовились отпустить птиц. Неподалеку темнела стая грачей. Мы сняли колпачки, хищники слетели с наших запястий и погнались за своими жертвами. Не повезло вестникам весны...

– Вам удалось разжиться доказательствами? – быстро спросил я.

Пришлось рассказать Краму правду о «злодейке Нэн», чтобы он имел представление, с какими силами ему предстоит столкнуться.

– Колдовства? Нет, ваше величество.

Темные силуэты набиравших высоту крылатых охотников выглядели бесподобно.

– Но она действительно ведьма! Почему же вы не можете найти улики? Тогда мы могли бы потребовать соответствующей кары.

– Мне думалось, что они отыщутся. Я предположил, что у нее припрятаны зелья, порошки, книги... Но обнаружил лишь... прелюбодеяние. – Он выглядел сконфуженным. – Ее фрейлина, леди Уингфилд, поведала мне... о кавалерах, которые прятались в гардеробных опочивальни, ожидая условного сигнала, чтобы выйти и возлечь с королевой на кровать. На редкость... странная история. – Он передал мне пергамент – длинный лист, покрытый записями и чернильными кляксами, – и вдруг воскликнул, отвлекаясь от щекотливой темы: – Ах, взгляните!

Наши ловцы догнали грачей и уже парили над ними, намечая жертвы. Сейчас они ринутся вниз, плотно сложив крылья и уподобившись смертельным ядрам.

– Да-да.

Мне уже приходилось видеть соколиную охоту.

Я взглянул на пергаментный свиток. Руки мои задрожали, и я почувствовал непонятную слабость. Мне не хотелось ничего знать, но в то же время долг вынуждал меня прочесть добытые сведения.