Бездна - стр. 18
Я пристально смотрел на Пас. Ее глаза были мрачны, как грозовые облака. Помолчав, она припечатала меня словами:
– В твоей статье есть лишь одно верное выражение: «раскрывает суть». – И отпила мохито. – Вкусно, – сказала она, и ее глаза блеснули от удовольствия.
– Весьма сожалею, – ответил я, чувствуя внезапную меланхолию. А интересно, меланхолию можно назвать чувством? Можно ли сказать: «Я чувствую к тебе меланхолию»?
Но Пас прервала мои раздумья жестким вопросом:
– Ты находишь их счастливыми – людей, которых видишь на моих фото?
– Да, такими они мне и кажутся…
– Тогда больше не о чем говорить.
Она произнесла «не о тшем». Наступило молчание, которое, впрочем, она скоро нарушила:
– Тебе не становится душно, когда ты смотришь на эти фото? На эту людскую массу, заполонившую пространство…
– Нет. Хочу тебе напомнить, что я купил одну из твоих работ.
– Это как раз единственная, от которой не задыхаешься. И где море – живое. Где оно дышит. Где оно рассказывает о себе.
Я был не уверен, что до конца понимаю смысл ее слов. Конечно, сегодня они звучат для меня совсем по-другому. Девушка, чьи глаза неотрывно созерцали берег, неизбежно должна была когда-нибудь с ним расстаться. Отчалить.
– Значит, название «Счастье жить в этом мире» – это ирония?
– Ну слава богу, до тебя дошло. Жаль, что так поздно – твоя статья уже написана.
– Я же сказал, что сожалею.
– Будь я знаменитостью, ты бы опозорился на весь свет.
– Будь ты знаменитостью, я бы не допустил такого промаха, – отбрил я со смехом.
Черные глаза Пас просветлели.
– Это первая статья о моих работах. Она послужит мне визитной карточкой, – сказала она, мешая соломинкой лед в своем бокале.
– Ты мне льстишь, – ответил я. – И потом, так ли уж это плохо – любить род человеческий? Или хотя бы делать вид, будто любишь?
– И вдобавок они после этого распродали все остальные фото…
Я улыбнулся:
– Значит, ты должна быть довольна.
– И все они будут уверены, что купили кусочек человеческого счастья. «Пляж жизни»… – Пас грустно улыбнулась и добавила, пристально глядя на меня: – Но все-таки твоя статья написана красиво.
Я растрогался. Но тут она взглянула на часы и меня охватил страх. Я не хотел ее отпускать.
– Спасибо, но это твой талант меня вдохновил на такую статью. В твоих фотографиях есть душа. Они говорят… Они много чего рассказали мне.
Разумеется, все это было чудовищной банальностью. Я подумал об Антоне, который первым почуял, что в этих пляжах что-то кроется. Он назвал ее снимок «интересным», а в его устах это всегда было высшей похвалой.
Пас сжала губами конец соломинки. Я следил, как жидкость поднимается по тоненькой пластмассовой трубочке. Смесь рома и мяты.
– Теперь я смогу поехать в Испанию, повидаться с родными, – сказала она.
– И когда ты уезжаешь?
– В понедельник.
Я подхватил, наконец-то вернувшись к реальности:
– Вот забавно, и я тоже!
Это звучало глупо. Ну что такого «забавного» в том, что двое людей едут в одну и ту же страну? В лучшем случае обыкновенное совпадение. А если драматизировать ситуацию, то можно сказать «вот странно». Но «забавно»… Какой же я идиот…
– Ты едешь в Хихон?
Она расхохоталась, и это меня уязвило. Несмотря на красоту ее лица. И на прелесть этого смеха, звучного, как ее голос.
– Да, я еду в Смехихон, – ответил я, подражая ее интонации.