Безбашенный - стр. 48
- Твоя, - выдыхаю еле слышно, зарываясь руками в его волосы.
Прижимаясь к подбородку губами, чуть приподнявшись на цыпочки.
И нас уносит окончательно.
Безумие рук, которые мечутся по всему телу, его – по моему, моих – по его.
Расстегивает пуговицу на шортах, резко раздвигая складочки пальцами, проникает сразу двумя вовнутрь, прикусывая мой сосок, а я, почти с криком, пытаюсь расстегнуть пояс на его джинсах, лихорадочно потираясь бедром о внушительную выпуклость его каменного члена.
Ничего не получается, пальцы соскальзывают, мне остается лишь со стоном обхватить его рукой сквозь штаны, и он уже рычит мне в грудь, сводя с ума окончательно. Боже, как же мы изголодались друг по другу! Как же это невозможно – не быть с ним!
Я уже почти на пике, тело уже сотрясается под хлесткими толчками его пальцев, а низ живота пронзают тысячи взрывов. Теперь уже сама, как сумасшедшая, впиваюсь в его губы – и не могу, не могу ни надышаться, ни напиться.
Только жадно повторяю его имя, перемешанное с хриплыми стонами, - вот так, прямо в него, прямо ему в рот, - и он вторит мне, дрожа всем телом, - я чувствую каждый его миллиметр.
Распахиваю ноги как можно шире, вся отдаваясь его жадным лихорадочным толчкам, вся желая распахнуться перед ним – на максимум, настежь, без остатка, и уже чувствую, как закатываются глаза и первые судороги внизу сжимают его пальцы так крепко, что даже становится больно.
Впиваюсь ногтями в крепкие плечи, дурея от его терпкого, почти горького сейчас запаха, теряя окончательно ощущение реальности.
- Антон, - раздается вдруг как оглушительный колокол откуда-то голос. – Антон, мать твою, ты где? Только тебя ждем!
- Черт, - я все еще сжимаюсь под его руками, и, как ни пытаюсь сообразить, где мы, - ничего не выходит. Перед глазами все плывет, превратившись в расплывчатую дымку, подмигивающую разноцветными вспышками, - все, кроме его безумно желанных, любимых, таких черных сейчас, глаз. И этот голос, - он кажется чем-то совершенно ненормальным, инородным, - как будто бы все – сон.
- Мирррраааа, - Антон выдыхает мне в губы, а я – прикусываю его, все еще содрогаясь, пытаясь сфокусировать зрение.
- Тоха! – снова прорезает наше пространство на двоих тот же требовательный, слишком громкий голос. – Начинаем!
- Дождись меня, - он рвано, тяжело дыша отстраняется, - и каждый миллиметр назад ему явно дается с невероятным трудом, а я – все еще не понимаю, что происходит, только чувствую какой-то безумный холод, что пробирает насквозь от того, что не ощущаю больше кожей его тело. И его бьющееся сердце рядом с моим. Как будто от меня вдруг кусок отрезали!
- Что? – тянусь к нему руками , ничего не понимая, не в силах даже сделать шаг вперед, к нему, пытаюсь притянуть обратно, обхватив за плечи. – Антон….
- Мне нужно идти… - отвечает так же рвано, хрипло, проводя по моим губам пальцами и снова лихорадочно мечась по моему лицу глазами. – Дождись меня после выступления! Обязательно дождись, Мира!
Я ничего не понимаю.
Куда ему нужно? Почему? Зачем?
Но все эти вопросы так и застревают в груди, тело и губы дрожат и я просто не в состоянии выдохнуть ни единого слова!
Антон, жадно, тяжело сглатывая, снова пробегает по мне безумным взглядом, приглаживает растрепавшиеся волосы обеими руками, застегивает пуговку на шортах, долго морщиться, глядя на распахнутую блузку с оторванными пуговицами, поправляет чашечки бюстгалтера…