Безбашенный - стр. 28
Он даже не собирался идти на нашу встречу. Но даже об этом я не могу сейчас думать, - все вытесняет вид их объятий и резко погасший к квартире свет – как щелчок выстрела.
17. 17 Глава 17
Антон.
* * *
… Я целую нежную кожу, с ума сходя от ее запаха, который охватывает меня, будто шлейфом.
Она лежит подо мной, - все раскрытая, распластанная, раскинув руки в стороны и вздрагивая всем телом от каждого, даже самого легкого прикосновения, - и это срывает крышу, опьяняет до одури, как и ее широко распахнутые глаза.
Скольжу руками по коже, подымаясь от изгиба бедер вверх, до груди, накрывая ее ладонью, - и буквально пью ее стон, - изумленный, чуть испуганный, такой сладкий…
Я бы разорвался, - мне хочется быть с ней везде, - губами, пальцами, ладонями, ласкать каждый миллиметр, - но, увы, у меня только одни губы и две руки.
Наклоняюсь над ее лицом, - даже ресницы и те подрагивают, и это сводит с ума еще сильнее, - и накрываю ртом ее губы, одновременно спускаясь рукой по животу ниже, возбуждаясь до прострела тока по всему позвоночнику, ощущая ее вибрации под своей рукой, добираясь до самого сокровенного.
- Ах, - тихий выдох мне в губы, когда я пальцами раздвигаю подрагивающие складочки, - и, блядь, от этого стона, который проглатываю, я уже готов сто раз кончить.
Еле сдерживаюсь, - такое со мной вообще впервые. Но ее хочется ласкать, - долго, одурительно долго, а не тупо ворваться в ее тело и трахать.
Меня разрывает так, что даже в висках чувствую эти безумные взрывы, разряды тока, не говоря уже о члене, который готов тысячу раз взорваться, - но я продолжаю собственную пытку, доводя ее до наивысшей грани удовольствия, - почему-то оно сейчас для меня в тысячи раз важнее, чем собственное.
Проникаю пальцем вовнутрь, - аккуратно, медленно, почти, блядь, нежно, - и дурею от того, какая она там горячая и узкая.
- Да, о, да, Антон, - еле слышно, чуть хрипло выдыхает мне в губы, закатывая глаза, непроизвольно прикусывая мой язык, - легко, но от этого меня просто прошибает, - насквозь, по позвоночнику, по мошонке, которая сейчас, кажется, сейчас точно разорвется!
Скольжу пальцем вовнутрь и наружу, выходя почти полностью, - ни хрена уже не соображаю, лихорадочно и жадно толкаясь в нее языком, - только ее сладкий вкус, только ее сумасшедшее рваное дыхание, перемешанное с всхлипами, - единственное, что для меня сейчас способно существовать, что наполняет меня всего, полностью, пропитывая без остатка.
Придавливаю ее ноги своими, - она уже извивается, пытаясь убежать от слишком сильного наслаждения, - и одновременно подставляет под мои пальцы свои складочки, скользя по ним. Сама не осознает, как начинает насаживаться на мой палец, хрипло выдыхая мне в рот.
Но я удержу, нет, милая, тебе не вырваться, - ты пропитаешься этим наслаждением, ты прочувствуешь и проживешь его сполна!
Добавляю второй палец, прислушиваясь к тому, как одурительно звучит под моими движениями ее влажность, прижимаю ее клитор уже почти на полную силу, слегка царапнув его ногтем, - и ее глаза тут же распахиваются так широко, что в них способен утонуть, глядя на меня с изумлением и почему-то с каким-то страхом.
Но тут же закатываются, а руки начинают раздирать мою спину.