Без тебя никак - стр. 8
— Заводишь в друзьях золотых ублюдков — готовься к последствиям.
Серьезно?! Последствия!?
— Останови машину, гандон! — визжу я, ему хоть бы что. Ну ладно. Я просто врезаюсь ногтями ему в обнаженные тугие плечи и кусаю за ухо.
— Отпусти, ебанутая! Разобьемся же!
— Разверни машину! Иначе я тебе яйца отгрызу, или ты забыл, кто мой отец?! Разворачивайся! — не знаю, просто спасти я хочу того парня, или просто дело принципа — мужика этого каменного одолеть.
Он орет матом, пока я обещаю все кары небесные, включая оторвать его Фаберже.
Но разворачивается так резко, что машину кренит в сторону, а я наконец отпускаю его, довольная как никогда.
Один-один, солдат.
Мы прилетаем до дома за пару минут, и я тут же вываливаюсь на улицу и бегу во двор дома.
— Вика! — даже глазами не ищу Никиту, на голос бегу.
Толкаю пьяные тела, которые даже не поняли, что произошло. Парень лежал без движения. Синюшный, а Камиль зачем-то долбил по его груди. А его подружка зачем-то нос ему затыкает. Ну что за дебилы.
— Отойди! — толкаю я уже бывшего и вижу мокрые волосы. Утопленник? Тогда почему зеленый весь? Ну ладно. Думать потом буду. Пытаюсь его перевернуть, но не выходит.
— Да помогите кто-нибудь!
— А что делать-то?
Да боже!
Тут мне становится почти не тяжело, чужак сам поднимает утопленника, перебрасывает животом через свое колени, а я надавливаю на язык, вызывая рвотный рефлекс. Парня тут же обильно рвет водой, он закашливается, но уже встает на четвереньки. А потом вдруг ржать начинает.
— Забористая хрень, Никитос, можно еще?
Я поднимаю взгляд на Самсонова, а он взгляд отводит. Ну понятно, чего он так переживал. Надеюсь, этому мальчику есть хоть восемнадцать.
— Ну че ты встал! Скорую быстрее, — господи, какой голос, спокойный, жесткий как натянутая струна. Он вибрацией пронизывает все нервы тела, до самых кончиков пальцев. Я часто моргаю, чтобы сбить дурацкое желание коснуться его твердой кожи именно сейчас. А как он действовал. Только не понятно, почему не хотел ехать со мной сразу. На лице до сих пор следы нашей борьбы.
— Если ты закончила играть в медсестру, может быть, поедем?
И тут опомнилась Надя. Подошел Камиль.
— Вик, ты куда?
— Что за монстр и что за футболка?
Черт, мой монстр все ещё полуобнажен, и уже пара девиц вовсю на него пялятся, да даже Надя хмуро на него поглядывает. Всегда так делает, когда заинтересована чем-то запретным. Никита возвращается.
— Скорую вызвал, будут.
Кхал подходит ко мне до неприличия близко, и я понимаю, что ещё раз позориться не хочу.
— Это подчиненный моего отца, он как обычно не может без меня и дня. Так что дальше сами развлекайтесь, — смотрю на Никиту. — Только не убейте никого больше.
Я лицемерка, конечно. Я и сама пробовала. Но делала это одна и дома, чтобы точно никуда не влипнуть и не под кого случайно не лечь. Отец заставил вызубрить все последствия употребления запрещённых веществ. Но помогло то, как я билась в истерике и звала отца. Словно он единственный, кто любит меня, словно самый дорогой человек, и в кумаре он обнимал меня. Только вот очнулась я тогда на больничной койке и поняла, что никакой ласки не было. Отец просто сбагрил меня с глаз долой, чтобы не избить в раздражении.
Я через минуту снова оказываюсь в машине, пихаю в рюкзак телефон, но вдруг он просто исчезает из моих рук. Смотрю в шоке, как мужик забирает мой рюкзак, кидая его на переднее сидение.