Без семьи и наследников - стр. 10
Вера Александровна, закинув рюкзак за диван, решила наконец-то принять душ. Никого сейчас не ждала, и её не звали в гости. Ранее заполненные до предела дни оказались нескончаемо длинными и скучными. Раньше она ещё надеялась устроиться на работу, но теперь поняла – всех только увольняют и никого не берут. Абоянцева не хотела признаваться самой себе в том, что капиталистический рай, где она надеялась при своих отличных деловых качествах найти счастье, оказался адом. С каждым днём она всё сильнее чувствовала свою ненужность, покинутость.
Кроме того, рядом витала угроза, и Вера не чувствовала себя в безопасности. Она понимала, что история с Ружецким не окончена. Его сумасшедший братец, которого, кстати, и хотели тогда пристрелить, не скрывает, что живёт по обычаям кровничества. Рано или поздно он явится сюда, и что тогда делать, неизвестно. У него не вышло расправиться с Верой законным, цивилизованным путём, но это лишь распалило ярость. Теперь она думала, что лучше было бы отсидеть. А так Всеволод Грачёв начнёт искать другие способы мести. И, будьте уверены, найдёт…
Хриплая трель звонка разорвала тягостную тишину. Абоянцева вскочила с дивана, радуясь, что кто-то из друзей вспомнил о ней. Внезапно исчезли все страхи, захотелось жить. Вера Александровна теперь была уверена, что её непременно возьмут на работу. Она нашарила ногами домашние тапки и бросилась к двери, бестолково собирая с плеч волосы.
– Кто там? – на всякий случай спросила она. Так советовали поступать по телевизору – во избежание ограблений.
– Я насчёт обмена, – ответил из-за двери мужской голос.
У Абоянцевой перехватило дыхание – это был их пароль, выдуманный ещё Холодаевым. Значит, она опять понадобилась его людям? Только теперь-то чем можно услужить, без доступа к коммутатору?
– Да-да! – дрогнувшим голосом ответила Абоянцева и открыла дверь.
На лестничной площадке стоял парень в чёрной майке и кремовых узких брюках. Вера Александровна видела его несколько раз у Иващуги и запомнила из-за красных волос и веснушчатого лица.
– Добрый вам вечер! – Парень, вроде, не обращал внимания на позднее время. – Вы меня, наверное, уже забыли? Я – Максим Ерохин. Со Святославом Игнатьевичем, царствие ему небесное, вместе работали.
– Помню, помню! Проходите. Я только что от подруги вернулась, не одета…
Абоянцева сыпала словами, как горохом. Она была искренне рада. ТЕ люди зря гонца не пришлют – значит, им нужна помощь.
– Я ж не на коктейль, Вера Александровна, а по делу.
Ерохин, тем не менее, выставил на кухонный стол бутылку ликёра «Амаретто», и Абоянцева восторженно завизжала.
– Вы как, вчистую реабилитированы? – спросил Ерохин, подсаживаясь к столу и понижая голос.
– Да, конечно, теперь ко мне вопросов нет.
– Одна дома? – Максим огляделся. – А то вдруг кто-то помешает, а у нас с вами будет важный разговор.
– Я одна, не волнуйтесь, – заверила Абоянцева.
– И не ждёте никого?
– Не жду. – Она сгорала от нетерпения. – Сейчас рюмочки принесу…
Вера суетилась, стараясь угодить гостю. Слава Богу, ночь будет занята. А утром можно опять на залив поехать. Сегодня ведь Троица, и потому утро началось с визита на кладбище. Ещё так раздавили в переполненном автобусе, что еле удалось отдышаться в Комарово. Она всё время старалась устать, чтобы заснуть, но в белые ночи это было трудно. Теперь вот пришёл посыльный от прежних знакомых, что-то хочет передать.