Без кожи - стр. 5
– Вы же понимаете…
– Я о той, первой девушке.
– А-а… Изнасилована. А еще перед смертью жертву избили, очень жестоко. Кстати, эту, похоже, тоже. Вам стало интересно, Алла Гурьевна?
– Пожалуй… Надо бы выяснить, не случилось ли чего-то подобного по городу!
– Ну флаг вам в руки, – криво усмехнулась судмедэксперт. – А мы потопали на базу!
Мономах захлопнул дверь кабинета и повернул ключ в замке: ему требовалось хотя бы двадцать минут, чтобы перевести дух и размять затекшие за время стояния у операционного стола ноги. Следующая операция назначена на четыре, и до этого времени он не желал никого видеть и слышать. Присев на диван напротив своего стола, Мономах выпрямил спину и принялся делать гимнастику для шеи: в последние годы она не раз спасала его, возвращая к жизни буквально за десять минут. Он проигнорировал стук в дверь, но тут же затрезвонил мобильный, и на экране высветилось имя Нелидовой. Он мог пропустить звонок любовницы, но звонок начальницы – ни-ни. С тяжелым вздохом Мономах дал отбой и, громко крякнув, поднялся с дивана и открыл дверь.
– Прости, я знаю, что ты устал, но дело важное! – выпалила Нелидова, буквально врываясь в кабинет. – Ты должен принять пациентку!
– Я должен? – переспросил он.
– Ну, я бы о-о-очень тебя просила ее принять, – смягчила она тон.
– Ты же в курсе, что у меня все койки заняты? Почему Тактаров не берет? У него всегда есть места!
– Он уперся.
– Основания?
– Есть проблемка: пациентка – онкологическая больная.
– Ее что, из хосписа доставили?
– Нет, она прошла два курса химии и теперь лечится амбулаторно. Упала на балконе, сломала лодыжку…
– Она хочет, чтобы мы лечили ее от онкологии?
– Нет, только от перелома, разумеется!
– Тогда не вижу проблемы!
– А Тактаров видит.
– Сдается мне, проблема для него – отсутствие квот на этот вид операций, – скривился Мономах. – Он сейчас рубит капусту по тазобедренным суставам!
– Согласна, – вздохнула Нелидова. – Но Тактаров привел кучу аргументов против принятия этой пациентки.
– Например?
– Ей требуются особые препараты.
– Они у нее есть?
– Да. А еще у нее может наступить кризис, с которым мы не справимся в силу специфики ее заболевания…
– Во время операции с любым больным может случиться кризис, не имеющий отношения к его сопутствующим заболеваниям! В общем, как обычно – сказка про белого бычка: Тактаров просто не желает заниматься тем, за что получает зарплату, и хочет делать только «денежные» операции. Ты бы могла ему приказать – это вполне в твоих полномочиях!
– Да, но ты же в курсе, чей он человек?
– Муратова?
– А чей человек Муратов?
– Чей?
– Если бы я знала, то уже разобралась бы с этим! Проблема в том, что Муратов давно сидел бы за решеткой, если бы не имел волосатой лапы. Ты не представляешь, как я старалась выведать, кто его прикрывает, – все безрезультатно!
– И из-за того, что боишься тронуть Тактарова, ты решила действовать по принципу «не тронь дерьмо, чтобы не воняло», а я должен отдуваться?
– Ну… да, как-то так.
– А если я откажусь, ты воспользуешься властью и заставишь меня?
Нелидова тяжело вздохнула.
– Я не хочу этого делать, – сказала она. – Но я надавлю на больное: подумай о пациентке, ведь ей и так нелегко! Что нам делать? Отправлять ее в другую больницу? Я могу, но ты же в курсе, что у нас проходит проверка? Членов комиссии может заинтересовать, почему мы отказались госпитализировать больную…