Бессрочный договор - стр. 2
Успокоенная невозмутимым тоном отца, Любима послушно пошла в дом. Надвинул Леший на голову высокий колпак с золотой волчьей головой и бросился вон со двора, на ходу свистнув Ждану.
На подворье Банника было тесно и невыносимо душно – в и без того разогретых светлицах банного духа собрались, кажется, все ведуньи Выселок. Сгрудились они вокруг полатей и наперебой жалели и Банную бабку, и её оборотившегося муженька. Сам же виновник переполоха развалился на атласном покрывале и, урча, грыз какую-то птичью кость. Вклинился Леший в толпу, протиснулся мимо слишком уж заплаканных Змеи и Желтеи и бесцеремонно подхватил Банника за шкирку.
– Со мной пойдёшь, авось по дороге расколдуешься. Знает кто, лембои далече ушли?
– Так на запад. Пару вёрст хотели пройти, да вернуться. А куда ты вдруг Банника тащишь? – Баба-Яга, подозрительно спокойно сидевшая в уголке у самой двери, мигом оказалась совсем рядом с Лешим. – Случилось чего?
– Не знаю ещё. Но вы, ведуньи, шли бы по домам, особенно – у кого дети малые есть. А кто одна век коротает – иди к соседям, у кого малышни побольше. Мы с Банником ещё Змея Огненного и лембоев позовём и сходим, проверим.
Устроил Леший под мышкой белого всклокоченного кота и, не слушая более вопросов и причитаний, вышел во двор. Завозился Банник, мявкнул хрипло и недовольно, но оказался ещё сильнее притиснут к шелковому зелёному кафтану. Ждан, всё это время покорно стоявший у ворот, вопросительно поглядел на отца.
– Бать, а кота-то зачем?
– Внутрь смотри.
Лешачонок, почти сравнявшийся ростом с отцом, старательно пригляделся, а потом весело расхохотался, утирая слёзы тыльной стороной ладони.
– Зря веселишься. Ведуньи – по крайней мере половина – всё поняли. А скоморошничать таким образом Баннику уж не по седине, и не по шапке.
Кот снова завозился под мышкой, и вновь Леший резко прижал его к себе.
– Сиди, пока со Змеем говорю. А выйдем в лес – оборотишься, всё не так по-дурацки выглядеть будешь.
Прежде чем открыть Змеевы ворота и оказаться на вымощенном чёрным камнем дворе, Леший обернулся к сыну.
– Ты внутрь не идёшь, ждёшь здесь. Змей, он из духов, и друзьями мы никогда не были. Всякое может быть.
Громадная дверь из морёного дуба оказалась не заперта. Вспомнил Леший, как входил в неё в последний раз, и скривился, словно от сильной боли. Но, когда всё же переступил порог, шёл уверенно и спокойно, как и подобало хозяину леса вокруг и одному из тайных хозяев самих Выселок.
Змей нашёлся в огромной – раза в четыре больше обычной – светлице: оборотившись бледным до прозрачности юношей, он лениво листал толстую книгу, переплетённую тонко выделанной телячьей кожей.
– Что, поветрие какое-то прошло, что вам всем облик стал не мил? Один вон котом придуривается. – Леший встряхнул Банника. – Другой зачем-то человеком. Неужто решил рискнуть и слетать к кому?
– Скучаю. Не всем же так повезло, как тебе, Хозяин. – Змей саркастически ухмыльнулся и одним махом перетёк в своё истинное тело – длинное, покрытое прозрачными языками пламени. За спиной взметнулись и сложились чёрные кожистые крылья. – Зачем пришёл? Не Банника же в ум возвращать?
– Беда какая-то в северной чаще завелась, чуть Любиму не сожрала. Проверить бы.
Змей фыркнул, выпустил из ноздрей серный дым.
– Леший, Хозяин всех леших, просит меня, губительного и порочного духа, помочь проверить что-то в лесу? И, как я понимаю, Банник нужен ему для того же. И кто из нас ума лишился, а, Хозяин?