Бессмертные грехи - стр. 13
Хорошо, что в тот момент Лолита Адольфовна не стала обо всем этом задумываться, а просто продолжила помогать людям. Она решила, что следующую, так и быть, примет мать орущего гражданина, чтобы дальше спокойно принимать тех, кто хоть чуть-чуть способен к пониманию. В восемнадцать десять она пригласила пациентку: «На семь часов…».
Станислав Викторович, конечно, зашел вместе с мамой. Усадил ее на стул перед Лолитой Адольфовной, а сам уселся на кушетку позади, широко расставив ноги и откинувшись назад.
Лолита Адольфовна взяла карту пациентки и спросила, изучая ее: «Узколобова Жанна Игоревна, верно?» Та кивнула в ответ.
– Посмотрим, – начала Лолита Адольфовна, – какие сейчас жалобы?
– На здравоохранение, – самодовольно, явно расслабившись от того, что попал в кабинет, выдал Станислав Викторович.
– Я спрашиваю у пациентки, – спокойно сказала Лолита Адольфовна, – какие жалобы?
– Вот на таких врачей, – снова высказался Станислав Викторович и, широко расставив ноги, наклонился вперед и облокотился на свои колени. При этом он ехидным взглядом сверлил Лолиту Адольфовну.
Чего такие люди добиваются, читатель, я не поясню, потому как сам за несколько тысячелетий этого не понял. Мудрецы из ваших говорят, что таким образом они компенсируют чувство собственной неполноценности, но на мой взгляд это можно сделать гораздо проще и продуктивнее, чем оскорбляя женщину, способную в течение месяца отправить вас в Ад. Ведь нарисуй Станислав Викторович любую каракулю, слепи он глиняный горшок или запиши парочку мыслей, необязательно умных, это бы принесло ему чувство минимальной самореализации. Так работает у людей созидательная активность. Но он по какой-то причине выбрал иной путь.
– Пожалуйста, покиньте кабинет. Только после этого я продолжу прием, – строго сказала Лолита Адольфовна.
– Я законный представитель.
– В таком случае, предъявите документ, подтверждающий, это.
– Водительские права подойдут? – вальяжно протянул Узколобов, достал из кармана штанов ламинированную карточку и швырнул на стол Лолиты Адольфовны.
– Нет. Покиньте кабинет или я буду вынуждена вызвать полицию.
– Доктор! – вмешалась возмущенная мать Станислава Викторовича, – Вы говорите так, будто он преступник какой-то или алкоголик! Это же мой сын!
– Ваш сын мешает мне вести прием. В данном случае он не имеет права находиться в кабинете, и я прошу его уйти, – твердо и спокойно ответила Лолита Адольфовна.
– У меня знакомый в «минздраве», я ему сейчас позвоню, и быстро все решится, – Станислав Викторович был уверен в своей победе.
Лолита Адольфовна взяла телефон и набрала номер полиции. В ответ на это Узколобов тоже набрал чей-то номер на своем телефоне и включил на громкую связь. Шли гудки. Мать Станислава Викторовича попыталась попросить сына выйти из кабинета, но он одним взглядом дал ей понять, что не сделает этого, тогда она замолчала.
Полицейские приехали через полчаса. Трое молодых мужчин в форме зашли кабинет, где Узколобов держал в заложниках врача, медсестру и собственную мать. Да, именно так, читатель, потому что путь из кабинета каждой из указанных женщин лежал через Станислава Викторовича, сидевшего у двери.
Полицейские представились и поинтересовались у Лолиты Адольфовны, что случилось. Та встала перед ними и объяснила ситуацию. Затем слово дали Станиславу Викторовичу, и он, все так же раскинувшись на кушетке, заявил, что его мать плохо слышит, что он ей нужен и никуда не уйдет. Один полицейский что-то тихо сказал на ухо другому, в ответ на что, сидевшая к ним спиной мать Узколобова, повернулась и возмущенно закричала на весь кабинет: