Бессердечная - стр. 9

— Кирилл, ты не сильно занят? — мелодичным голосом пропела мне в трубку Светлана Махмудовна.

Я почти не слушал и пребывал в перипетиях сюжета, обдумывая очередную страстную сцену ссоры главных героев. Спрашивается, кто меня за язык тянул?

— Не особо, — зевнул я, быстро печатая.

Буквы легко складывали в слова, а те в предложения, описывая яркий момент непонимания двух сильных личностей. Разве мне есть дело до проблем насущных?

Читательницы обожают такое. Больше страсти и от ненависти до любви. Герой ведет себя, как истеричная баба в предменструальном синдроме. Каждый мужик в сентиментальном романе — мечта дам, потому не имеет ничего общего с реальностью. Красивый, умный, понимающий. Властный, смелый, берущий на себя все заботы — чуткий в отношениях самец, строящий фундамент любви на обилии эмоций.

Сегодня я создаю идеального и нереального мужчину, а меня здесь к чему-то призвать пытаются. 

— Надо пресс-службе помочь, разложить газеты. Они зашиваются, — заявила Светлана Махмудовна на мое многозначительное «угу». 

Я вздохнул, поставил точку и поднялся. пробормотав в трубку:

— Дайте пять минут.

Плевое дело. Допишу пару слов, сразу же пойду помогать. Газетки — ерунда. Быстро расправлюсь с заданием, проветрю голову и вернусь к написанию главы. Потом отправлю на редактуру и отчитаюсь Самойлову. 

Я напряженно всматриваюсь в строчки, проговаривая про себя каждое слово: «Марина застонала, прогибаясь под движением ладоней. Она пыталась прижаться крепче, желая слиться воедино. Скользнул губами на плоский живот, покрывая поцелуями и наслаждаясь гладкостью кожи. Пальцы осторожно подцепили край кружевных трусиков, пока я жарко шептал: "Ты адски горячая, детка". Тихий вздох заставил улыбнуться...»

— Отлично, — пробормотал я, сворачивая программу и хватая ключ от кабинета со стола.

Предупредил Марьяновну, но услышал лишь невнятное ворчание за дверью. Видимо, уснула в кресле. Пожав плечами, я вышел и сразу же наткнулся на Лизу, секретаря главного бухгалтера.

— Куда несешься? — улыбнулась она приветливо, наклоняя голову набок. 

Я отметил про себя красоту Лизы. Мелькнула мысль о свидании, тем более что рыжеволосые — моя страсть. Пусть коллега чуть полнее, чем я привык, но это же мелочь.

— Светленская звонила, помочь надо, — пожимаю плечами, шагая к лестнице и ловя сочувствующий взор. 

— Ох, Кир, вот не повезло.

Почему у Лизы такое лицо, словно меня заживо хоронят? Лизавета машет на прощание, бросая с улыбкой:

— Приходи пить чай, Ольга торт принесла. Если успеешь освободиться.

Что там такого страшного, не пойму?

Я киваю в ответ и спешу на лестницу, затем спускаюсь на пятый этаж, где находится кабинет пресс-службы.

Со всеми поздоровайся, каждому кивни, пожми руку, дамам улыбнись. Настроение отличное. Бессонная ночь почти не беспокоит, даже Марина Марьяновна не бесит. Есть в Стерлядь хорошее. К тому же мои книжные герои придвинулись к решению проблем в отношениях. Отлично. 

С этими мыслями иду по старому коридору с ободранной краской на стенах, нахожу нужный кабинет и распахиваю дверь, надеясь на кондиционер внутри. 

— О, Кирилл! Отлично, только тебя ждем, — радостно заявляет Светлана Махмудова, кивая на тощего начальника пресс-службы.

Владимир Рубенович выглядит так, будто сейчас умрет. Но не удивительно, поскольку под весом печатной продукции несчастного шатает, и он с грохотом ставит коробки на пол.