Бессердечная - стр. 12
Среднестатистический человек чаще предсказуем, чем нет.
Я возвращаюсь в кабинет спустя полчаса, вползая на каждую ступеньку. Точно умирающий путник по пустыне в поиске мифического озера. Благо нас спасла Лидия Федоровна вопреки приказу Махмудовны, иначе я бы умер прямо там на газетках. Пусть потом эти ведьмы друг с другом власть делят, плевать. Я хочу просто упасть в кресло, потому что у меня каждая косточка ноет. Поражаюсь, как девушки целыми днями бегают на своих ходулях по лестницам. Впрочем, тени страданий на лице и секундное облегчение, когда Стерлядь незаметно сбрасывает под столом туфли, говорят о многом.
Вот она — благословенная дверь в приемную. Окрыленный надеждой, я впархиваю внутрь и резко торможу. В воздухе что-то меняется. Затылком чувствую смрадное дыхание Смерти, но не могу понять причины. Замираю, как маленький беззащитный сурикат в поисках укрытия, и слышу ЭТО.
Откуда-то раздается тихий всхлип.
6. Глава 6. Мизансцена в любовной истории
Господи, умоляю, хоть бы мне все это показалось. Пожалуйста!
Очередной звук надрывного плача уверяет меня в обратном. Сердце колотится в бешеном ритме, как у перепуганного насмерть зверька. Вот почему мне настолько не везет? Что я в этой жизни делаю не так?
Знаете, какой самый большой кошмар для мужчины? Женская истерика. Да, мы не герои романов, способные обнять хрупкую даму, устроив ее бедовую головушку с кучей жужжащих странных мыслей на плече. Нет.
Большинство из парней не умеет справляться со слезами. Не потому, что черствые и ничего не понимаем. Нас просто никто этому не научил. Поверьте, мамы стараются скрыть от мальчиков свои соленые дорожки на глазах. Тебя растят мужиком, которому чужды эмоции срывы. Но в тот момент, когда твоя девушка или подруга начинает реветь — мы теряемся. Хотим сбежать подальше. Хоть в Гондурас, лишь бы спрятаться.
Поэтому сейчас я крался к своему столу, мысленно умоляя все вещи в приемной ни скрипеть, ни шуметь, ни дребезжать. Дабы Марина Марьяновна не услышала, пока топит кабинет потоком воды из собственных глаз. У меня почти получилось настигнуть цели, и я бросил взгляд на время. Черт, до конца рабочего дня еще полтора часа, а у меня Ниагарский водопад сейчас затопит завод.
Рыдания становятся громче.
Я от неожиданности падаю в кресло, скрипнув громко колесиками в тишине приемной, и испуганно замираю. Затихаю как мышь, жду. За дверью продолжаются всхлипы, потому крещусь от облегчения — не слышала. Тянусь к стаканчику с ручками, как будто по чьему-то злому умыслу задеваю дурацкий степлер, который сам же оставил на краю стола.
Грохот показался настоящим взрывом бомбы в поле.
— Пусть она не услышит, — я скрещиваю пальцы в надежде. Шепчу слова, как мантру, когда из кабинета Стерляди слышится сдавленный голос:
— Кирилл?
Тля-я-а. Все Ливанский, попался подстреленный тушканчик в лапы зверя. Теперь тебе точно светит конец тоннеля. Хочу заорать: «Я в домике, меня нельзя трогать!». Закрыть глаза и представить, будто чудище меня не видит.
Внезапная тишина создает нереальное давление на барабанные перепонки. Слышу, как кровь гоняет на скоростях по организму, разнося адреналин, поднявшийся на пару уровней. Я боюсь встать, а Стерлядь там притихла. Может, Марину в иное измерение засосало? Туда, где мужчины способны справляться с такими проблемами?