Бесфамильный - стр. 5
Уже будучи старшим лейтенантом, я видел Арину, свою жену, в лучшем случае раз в неделю, когда приезжал в город из области, где находилась моя часть. Мне казалось это неправильным. Я боялся таким макаром развалить свою семью. Чем больше я об этом думал, тем мучительнее мне было на службе. Она мне опостылела. Я подал рапорт об отставке. Его потеряли. Второй тоже. Я почувствовал себя загнанным в угол в огромном лабиринте, стены которого всё сильнее сжимались. Я был готов к крайним мерам. Уже раздумывал затеять драку, покататься пьяным по городу, чтобы добиться увольнения по уголовке, как вдруг именно меня из части захотели отправить в командировку на Ближний Восток, где на тот момент была «горячая точка». Это стало подарком судьбы. После моего отказа меня с треском вышвырнули. Я чувствовал себя предельно счастливым, но недолго.
Я искал новую работу не спеша. Мне нравилось быть дома с Ариной и Катей. Нравилось есть пироги с вишней, которые мне пекли. Я любил даже ходить с женой в музеи, хотя в школе всегда прогуливал экскурсии. Я, кажется, впервые ухаживал за девушкой, но ей было невозможно угодить. Все мои романтические порывы она считала неуместными. Когда Арина, гуляя в туфлях, подвернула ногу, я решил донести её на руках, но она не дала мне это сделать и разрыдалась от стыда. От того, что все вокруг смотрели на нас. Меня это задевало.
Однажды, когда мы курили на балконе, она завела следующий разговор:
– Тебе разве не стыдно за то, что тебя уволили со службы?
– Нет. Почему мне должно быть стыдно?
– Ты испугался. Побоялся реальной опасности, – всё это время она смотрела куда-то вдаль, где машины неслись по шоссе.
– Я не боюсь смерти, – сказал я, про себя добавив, что боялся не всякую смерть, а только вдали от дома.
– Тогда какого черта ты решил рискнуть службой? Ради чего ты туда шёл вообще? Если ты не смог сопроводить кого-то из одной точки в другую, то что бы ты делал, если бы началась война? Куда бы ты бежал? – не дождавшись моего ответа, она продолжила через небольшую паузу. – Я пойду на работу, если ты не хочешь этого делать.
– Не пойдёшь, – к тому моменту уже докурив, я ушёл с балкона.
Тогда наш медовый месяц закончился, что-то надломилось. Она всё реже позволяла прикасаться к себе, а я всё чаще прокручивал в голове вопрос: «Почему меня так не любят?» Ведь я к ней хорошо относился. Меня это очень обижало. Возможно, с того момента я начал вести себя как-то иначе. Чаще срываться.
Я долго маялся без работы, пока не случилось чудо. Один мой бывший сослуживец, уволившийся гораздо раньше меня, каким-то образом узнал, что я тоже теперь на гражданке, разыскал меня и предложил переговорить об одном деле. При встрече он тут же состроил из себя бизнесмена и первым делом сообщил мне, что держит с приятелями собственный аэроклуб. Я поначалу думал, что меня позвали выразить похвалу, но к делу он всё же перешёл. Начинался летний сезон, возрастал спрос на подобного рода развлечения и им требовался инструктор по прыжкам с парашютом, а я это умел, как и все в моей части. Мне хоть и не хотелось иметь дело с этими диванными экстремалами и каждый день ездить загород, но деваться было некуда. Там предлагали хорошие деньги.
Я быстро втянулся. В целом, работа не представляла для меня большой сложности, но постепенно меня начинало раздражать вытирать сопли всем этим девочкам и мальчикам, приходившим в аэроклуб. Родители делают им такой дорогущий подарок на день рождения, а они устраивают истерики и умоляют опустить вертолёт на землю. Меня никто не учил никаким психологическим тонкостям, так что приходилось делать вид, что я просто ничего не слышу из-за шума винта. Они все находились в таком оцепенении, что распоряжаться ими, как марионетками, труда не составляло. Со временем я узнал, что мой бывший сослуживец никакой доли в бизнесе не имеет. Он тоже работал инструктором и при своем последнем прыжке получил травму, над ним сжалились и разрешили возиться с бумажками.