Бесчувственный. Сердце на части - стр. 28
Дина угощает закуской какого-то пижона в чересчур узких брюках, а затем, словно что-то почувствовав, оборачивается ко мне. Ее и без того большие карие глаза увеличиваются до размера пятирублевых монет, а во взгляде вспыхивает эмоция, которую я затрудняюсь определить.
Замешательство? Смятение? Страх?..
Я делаю еще один шаг, приближаясь к Дине. Однако вместо того, чтобы поступить так же, она почему-то пятится. Будто в моем лице увидела не старого друга, а злейшего врага.
– Гусеничка… – вполголоса начинаю я.
Но в следующую секунду все идет наперекосяк.
Отступающая назад Дина случайно задевает какого-то толстого мужика с огромным пузом, и еда с ее подноса летит прямиком на его рубашку и галстук.
– Твою мать! – недовольно ревет боров.
Его бледно-розовая физиономия приобретает пунцовый оттенок.
– Извините… Извините, пожалуйста, – сконфуженно лепечет Нечаева, поднимая поднос, который с громким металлическим грохотом рухнул на пол. – Я не хотела…
– Понабирают всякий сброд, – разъяренно шипит толстяк, стряхивая со своего пиджака куски красной рыбы. – Ходить бы научилась прежде, чем за работу браться!
– Простите, – повторяет Дина, дрожа всем телом. – Я оплачу вам химчистку костюма…
– Дура криворукая! – никак не угомонится мужик. – Да таких, как ты…
– Она ведь уже извинилась, – вмешиваюсь я, не позволяя ему закончить оскорбительную мысль. – И не раз.
– И что с того?! – пыхтит возмущенно.
– А это значит, что тебе уже пора закрыть свой поганый рот и перестать хамить, – цежу я, угрожающе сужая глаза.
– Да ты охренел, что ли?! – он вылупляется на меня, тупо моргая. – Ты хоть знаешь, кто я такой?!
– Человек, который никогда не оступался? – с вызовом вскидываю бровь.
Тот мешкает, растерявшись. Не такого ответа он от меня ждал.
– А иначе что дает тебя право вести себя как кусок дерьма? – продолжаю я, приближаясь к борову почти вплотную, и, понизив голос, добавляю. – Не забывай, что мы на официальном мероприятии. Поубавь гонор, если не хочешь потерять лицо. В прямом, мать его, смысле этого слова.
Толстяк вскидывает на меня опасливый взгляд, мысленно оценивая вероятности. Я на полторы головы выше него и в два раза сильнее. Он не вытянет этот конфликт. Ни при каком раскладе.
– Ладно, – наконец выдыхает он, одергивая лацканы пиджака и отступая назад. – Замяли.
Перевожу взор на Дину. Она смотрит на меня во все глаза и все еще дрожит, тревожно прижимая к груди опустевший поднос.
– Ты в порядке? – негромко спрашиваю я.
Отчего-то хочется дотронуться. Хочется протянуть руку и коснуться ее густых шоколадных кудрей. Провести по ним ладонью, чтобы сполна ощутить мягкий шелк кожей…
Раньше я легко мог это сделать, а теперь… Теперь все как-то запутано и сложно. Будто я в чем-то виноват перед Диной. Только понятия не имею, в чем.
– Да, нормально, – кивает она, облизывая пересохшие губы. – Спасибо, что вступился…
– Не за что, – пожимаю плечами. – Это был мой долг как твоего друга. Пускай бывшего, но все же.
Дина никак не комментирует мою последнюю ремарку. Похоже, она не подвергает сомнению тот факт, что наша дружба в прошлом. Это в общем-то логично, но все же по какой-то неведомой причине ранит. Не смертельно, нет… Но горький осадок на дне души вновь пульсирует, всколыхнувшись.
– Я, пожалуй, пойду, – говорит она, по-прежнему глядя куда угодно только не на меня. – Мне нужно работать.