Бесчувственный. Сердце на части - стр. 27

– Ну ладно, – вздыхаю, распрямляясь. – Пойдем, – ловлю ее пухлую ладошку в свою и покрепче сжимаю. – Если ты сегодня будешь умницей, я куплю тебе Киндер-сюрприз. Обещаю.

16. Глава 14. Осадок.

Булат

– Мы все понимаем, что текущие условия денежно-кредитной политики довольно жесткие, – признает Виктор Маникин, один из банковских советников. – Однако не удивлюсь, если на грядущем заседании будут голоса как за понижение ставки, так и за ее повышение.

Делаю глоток минералки, обдумывая услышанное. Прежде экономика интересовала меня постольку-поскольку. Однако теперь, когда кредитование нашего бизнеса напрямую зависит от ключевой ставки ЦБ, мне стало действительно любопытно.

– Судя по прогнозам, темп инфляции в четвертом или даже третьем квартале должен стабилизироваться, – подает голос стоящий рядом Демид. – Мне кажется, есть все основания надеяться, что к концу года мы можем ожидать снижения ставки.

Есть вероятность, что друг просто выдает желаемое за действительное, но я его не виню. Сам думаю ровно о том же.

– Согласен, – кивает советник. – Есть впечатление, будто инфляция уже приблизилась к своему пику. Но все же помните, что высокая ставка – это ответ на перегрев спроса. Возможно, потребуется более долгий период высоких ставок для охлаждения спроса и, как следствие, устойчивого снижения инфляции. А иначе рост цен так и будет раскручиваться.

– А если все же говорить о вашем личном мнении, – вставляю я, глядя на Маникина в упор. – Какие сроки вы прогнозируете?

Он усмехается. Слегка качает головой. Видно, что ему некомфортно отвечать на столь прямой вопрос. Будучи истинным политиком, Маникин привык уворачиваться и юлить.

Вот только я притащился на этот долбаный конгресс молодых предпринимателей вовсе не для того, чтобы хавать казуистику. Я жажду конкретики. И желательно из первых уст.

– Ну что ж… – он переступает с ноги на ногу. – Я полагаю, что до конца следующего года существенного понижения ставки ждать не стоит. Максимум на два-три процента.

– Понятно, – удовлетворенно киваю я. – Спасибо за ответ.

Маникин вновь пускается в свои витиеватые рассуждения об экономических тенденциях, однако я отключаю слух и, опять глотнув воды, отворачиваюсь в сторону. Все, что я хотел услышать, я уже услышал. Нет никакого смысла в том, чтобы вникать в его слова дальше.

Внезапно мое внимание, рассеянно блуждающее по огромному залу, цепляется за нечто яркое, инородное и смутно знакомое. Отматываю взгляд на несколько метров назад. Туда, где мелькнуло то самое пятнышко шоколадного цвета, заставившее мои нервы напрячься.

Дина?..

Охренеть. Что она здесь делает?

На Нечаевой белая рубашка и черная бабочка, туго затянутая вокруг длинной смуглой шеи. Такая же, как у остальных официантов. А в руках она держит серебряный поднос с закусками.

Ну ясно. Похоже, Дина на работе.

Выхожу из круга мужчин, с интересом слушающих речи Маникина, и делаю бессознательный шаг в ее сторону. При виде подруги детства и ее буйных каштановых кудрей, которые она сегодня не распрямила, меж ребер дергается что-то давнее, застарелое, болезненное…

Дергается и противным горьким сожалением оседает на дне души.

Раньше мы были так близки... А теперь каждая случайная встреча пропитана неловкостью и притворством. Будто между нами выросла гигантская бетонная стена, за которой исчезло все хорошее, что нас когда-то связывало.