Бесчестная. Во сне и наяву - стр. 43

Тиеро почувствовав, что меня накрыла разрядка, выскользнул из моего тела, заставив меня опуститься на ноги, которые совершенно не держали. Он несколько раз толкнулся мне в живот прежде чем застонать сквозь сведенные судорогой губы. Я ощутила как толчками выплескивается на живот его семя.

Мое сердечко постепенно замедляло свой бег, течение крови успокаивалось. А мы так и стояли: я прислонившись к Тиеро и слушая его ревущее сердце, а он уткнувшись головой в стену позади меня.

- Я так и знал, что для тебя эти слова ничего не значат...,- хрипло, словно с великим сожалением, произнес мужчина, затем отлепился от стены, снял с себя мои руки и добавил. - Помойся. От тебя смердит моей спермой.

7. 7

Звук льющейся воды вывел из состояния прострации, в котором я пребывала незнамо сколько времени после того как сползла по стеночке, оставшись одна в душевой.

Плакала ли я? Наверное, да. В душевой было уже достаточно парко от долго бегущей воды. Но может быть по моему лицу струились не слезы, а всего лишь конденсировалась на коже вода, собираясь в небольшие ручейки?

Скорее всего.

Меня не оставлял один вопрос. За что меня так сильно ненавидел Гуалтиеро Рейгассен? Что я сделала ему плохого, если познакомились мы с ним совершенно недавно, а до этого никогда и ни при каких обстоятельствах не виделись.

А самое странное было другое: ибо при всей своей ненависти ко мне мужчина не причинил мне физической боли, хотя этого следовало бы ожидать, имея такую возможность. Он же, наоборот, сделал все чтобы я получила удовольствие небывалой силы и надо признаться подобного я не испытывала никогда ранее. Даже с Ларгосом в самые лучшие наши разы я не получала и десятой части удовлетворения, что получила сегодня. И это Тиеро меня практически не касался. А что бы было если б задел мои эрогенные зоны? Я затруднялась ответить.

Однако причинить эмоциональную боль он все же смог в полной мере.

За что? За что? За что?

Я тряхнула мокрыми волосами, разбежавшимися мокрыми змеями по спине. Я буду не я, если не узнаю причину ненависти мужчины или я не Кассандра Спок. А когда я узнаю, то тогда Рейгассен Гуантиеро ответит в полной мере за каждую пролитую мной слезинку, за каждое переживание, за каждый вздох.

И я рассмеялась в голос так громко, что даже послышалось эхо, а может быть это были мои всхлипы? Кто же теперь скажет?

***

Кухня всегда была тем местом, где я чувствовала себя комфортно. Побеленные стены с развешенной на гвоздях утварью, связками лука, красного и зеленого перца, маленькими круглыми тыквами ярко-оранжевой окраски, пучками сушеной зелени, вениками лаврового листа и много чего еще создавали неповторимую картину, действуя на меня умиротворяюще. Здесь всегда было тепло и уютно. Смесь ароматных трав, специй, запаха дыма, от потрескивающих в очаге дров, являла собой букет, которым хотелось наслаждаться ежечасно, ежеминутно, ежесекундно.

А что самое главное — тут никого не было. Все ушли на праздник в честь какого-то там бога с маленьким носом, большими ушами и третьим глазом во лбу. Меня тоже звали, но я отказалась. Это кощунство делать вид, когда не рада тому, чему радуются другие, когда не веришь в то, что верят другие. На мой взгляд, лучше не лицемерить, чем строить из себя непонятно кого. Жить в ладу с собой, со своим собственным миром, не это ли предел мечтаний? Я по кирпичику выстраивала вокруг себя стену относительного комфорта в новых условиях жизни. И у меня потихоньку это получалось.